Восстание

– Ты не представляешь, сколько слёз Ника пролила из-за тебя! Я делал всё, чтобы она стала счастливой! Я был готов на всё ради неё! Но не я был нужен ей. Я сам любил Нику с того самого момента, когда мы поговорили впервые в замке да Шонсо. Именно из-за Ники, веря в неё, я решился на дальнейшую подготовку восстания. Её жизнь прошла в другом мире, она выросла в иной обстановке. Там у неё было всё. Она вернулась в наш мир, ради Урсула преодолела грань миров. Это королевство для неё – смысл жизни! Но тут в её жизни появился ты! Я был готов оберегать её от окружающего зла, олицетворением которого ты являлся! Почему ты так глубоко ранил её сердце?

Стайген сжал губы, глядя на Кима да Мара. Повстанец говорил правду, и Ника действительно пришла в Винкрос с мифической Земли. Другой мир существует, как и ферры круга сил! А он ещё сомневался! Но он не мог уйти, не выяснив, где Ника находится в этот момент.

– Я люблю Нику с того самого мгновения, как только увидел. Я не знал, кто она такая, не знал о том, что она дочь Оливии да Штромм. Я никогда не верил в магию, лишь выполнял свой долг перед королём, как ты теперь служишь ей. Я поступился своими принципами, отказался от трона, отдал свои полномочия, чтобы только увидеть её. Я смог это сделать. А что совершил ради её счастья ты?! Использовал принцессу как наживку? Как средство достижения своей цели? Это не любовь! Ты любишь лишь свой идеал. Твоё молчание сделает ей только хуже! Не знаю как, но я постараюсь сделать её счастливой. Я люблю Нику, как и она меня. Я даже готов за неё умереть.

Стайген замолчал. Он стоял перед повстанцем безоружный, но использовал другое, скрытое оружие – свой дар убеждения. Но говорил правду, именно это он чувствовал.

У Кима под столом лежал арбалет, и он мог бы попытаться убить нежеланного гостя. Но он не понимал, что с ним происходит. Князь надавил на больную точку, заявив о его целях и средствах их достижения. Можно ли любить то, что ведёт к цели? Любовь ли это или же просто слепое желание? Он ведь не воспротивился её браку с ан Эриксом, потому что Ника была нужна ему во дворце. Безусловно, он тоже испытывал к Нике чувства, схожие с любовью, потому как она пробуждала в нём многое, чего он не ведал раньше.

В это время Стайген продолжил:

– Если ты действительно заботишься о ней, если любишь, то сделай так, чтобы она была счастлива. Поверь, ради неё я откажусь и от положения в совете, если это потребуется. Я знаю, что Ника хочет быть со мной. Скажи, где она. Я только поговорю с ней. И если мне не удастся изменить её решения, то просто уйду. Ты ведь знаешь, где она!

Стайген сел в кресло и закрыл глаза. Он не хотел, чтобы соперник видел в них блеск. Его охватило чувство безнадёжности и вины. Наверное, он слишком загнал себя, не зная, что делать и как жить дальше. Потому как смысла жить без Ники он теперь не видел.

Ким понимал, что происходит со Стайгеном. Он знал, что тот говорит правду. Он помнил, как менялась Ника при любом упоминании о князе, видел её грусть и отчаяние. Она действительно пожертвовала своим личным счастьем ради свободы Урсула, и теперь сама от этого страдает. Он сам никогда не сможет сделать её счастливой. А человек, который сидит перед ним, сможет, если только дать ему шанс. И Ким сдался.

– Она никому не сказала. Даже мне. Но я знаю, где она находится. Когда Ника узнала, что ты сам едешь в Элемар на переговоры, то сбежала на остров Родников. Я хочу, чтобы она была счастлива. Ника заслужила это! Поэтому дам тебе корабль и команду. Охрану оставишь здесь, как и советника ан Хордона, можешь взять с собой лишь одного человека. Я сам проведу переговоры. Но ты должен понимать, что я делаю это только ради её счастья. Если ты ещё хоть раз причинишь Нике боль, я найду тебя в любом королевстве Винкроса и придушу вот этими самыми руками. Я делаю это лишь для неё, потому как знаю, что она действительно любит тебя, арнианец.

Ника уже три дня наслаждалась тишиной острова. После посещения могилы матери в ней возродилась новая жизнь и новая надежда. Она ещё не знала, как будет жить дальше, что станет делать со Стайгеном и своими безответными чувствами, но какое-то спокойствие всё же передалось ей. Она знала конечную цель, понимала своё предназначение. И теперь нужно было выполнять задачу во что бы то ни стало.

Вечером на море начался шторм. Надвигалась буря – не магическая, а самая обыкновенная. Затишье перед тем было не к добру. Корабль оставался у берега, но Ника видела в окно, как волны колыхали его, грозно бросались на борта, будто хотели поглотить целиком.