Восстание

– Его Светлость приказал мне научить вас грамоте, леди. – Он выбежал в центр помещения, и Ника рассмеялась. Уж слишком забавно выглядел гость в своей странной одежде. – Меня зовут Атор.

– Рада познакомиться. Я Ника да Шонсо, – представилась она. – Вы действительно сможете мне помочь?

– Посмотрим, как пойдут дела. Некоторые девушки не слишком склонны к науке.

– Надеюсь, я не отношусь к их числу.

– Тогда приступим. – Он наконец успокоился и уселся напротив Ники, перестав мельтешить. И она смогла рассмотреть гостя лучше. Она поняла, что Атор – один из арнианских священников, прибывших со свитой князя.

– Начнем с букв, – достал он письменные принадлежности из саквояжа. – Какой алфавит будем изучать первым? Арнианский?

– Можно сразу оба.

– Посмотрим, как у нас пойдут занятия, леди. Боюсь, терпение у вас лопнет гораздо раньше.

Он неохотно начал с простой теории, относясь к Нике как к первокласснице. Но язык Урсула и Арниана не был сложным для неё, как и основы грамматики. У двух соседних государств почти одинаковый алфавит, написание слов практически не отличалось. За пару дней изучила она его. Букв в нём оказалось двадцать четыре, и по своей транскрипции они напоминали латинские. Через неделю понимала несложные тексты, а вскоре уже пыталась читать книгу по истории Урсула, которую достал для неё священник.

Атор беседовал с ней каждый день. Ника не знала, докладывает ли он князю о том, что они обсуждают, но и полностью скрывать неведение в отношении некоторых вещей не выходило. Если бы она могла предвидеть, что попадёт в плен к арнианцам, то заранее познакомилась бы с их религией. А так она понятия не имела, что единственного бога арнианцев зовут Тоарр, да и в урсулийских языческих божествах путалась, запомнив лишь некоторых по рассказам Кима. Но зато Атор был поражён её знаниями в области астрономии, законов физики и прочего, что Ника помнила ещё со школьной программы.

Время для Ники проходило быстро. Она знакомилась со слугами, которые относились к ней с достаточным почтением, офицеры старались не разговаривать вовсе. Сам князь вдруг перестал обращать на Нику внимание. Кажется, он просто игнорировал её присутствие во дворце и своих апартаментах, не делал даже попыток язвить, как обычно, или приставать, хоть и заставал полуобнажённой пару раз.

Конечно, он был чересчур занят. Ника знала, что каждый день он выезжал из города, проверяя аванпосты, порой и вовсе не возвращаясь в столицу. Всё это было вызвано приездом короля, который слишком уж опасался за свою жизнь.

Но неожиданно в один из дней, когда ан Эрикса не было во дворце, Ника встретила Мартина Грана. Она узнала его сразу, как и он её. Но сумела сдержаться и не выдать их отношений при других арнианцах.

– Ника! Это на самом деле ты? – зашептал он, когда они отошли на достаточное расстояние от возможных свидетелей. – Ким с ума сходит, с того дня, как ты пропала.

Она почувствовала лёгкое сожаление. Действительно, чего тут только не подумаешь.

– Передай ему, что со мной всё в порядке, – тихо ответила она.

– Обязательно. Здесь слишком много ушей. Встретимся через час в парке около пруда. Калитка слева у ворот. Постарайся не привести хвост. Если что пойдёт не так – мы видимся впервые.

Мартин повернулся и удалился как ни в чём не бывало. Ника бросилась в комнату, чтобы переодеться и подумать. Она не забывала, что во дворце есть шпион повстанцев, но ни разу не встретила его за эти дни. Похоже, Мартин был перед тем в отъезде.

Стоило ли снова связываться с восстанием?

Ника прислонилась лбом к прохладному оконному витражу, как в тумане наблюдая сквозь разноцветное стекло снующих во дворе солдат, громко отпускающих крепкие словечки в адрес служанок.

В голову снова и снова приходила картина с изображением матери. И слова Кима: «Они лишили нас всего! Мы живём подобно рабам». В памяти всплывало испуганное лицо матери и арнианец, от которого она спасла свою дочь. Разум выбрасывал с Никой злые шутки, теперь ей казалось, что у того солдата из обрывков воспоминаний было лицо князя ан Эрикса.

«Нужно вернуть свою страну и положение в ней», – напомнила она сама себе, чтобы только не думать, что всё это – часть пророчества.

Ника вышла в парк к назначенному времени. Она уже бывала здесь. Наверное, это самое спокойное место в пределах дворцовых стен. Много лет назад под старыми деревьями гуляли короли и королевы, резвились их дети. Сейчас, в суровые времена диктатуры Арниана, здесь стало безлюдно. Деревья и кусты разрослись, никто особо за ними не ухаживал. Но мощёные плитами дорожки и потрескавшиеся статуи богов так и остались, А между ними стояли каменные скамьи, местами покрытые мхом.

Она пробралась сквозь заросли и оказалась около небольшого, заросшего кувшинками водоёма. В тишине раздавалось лишь пение птиц и кваканье лягушек – вечных обитателей парка. Но вдруг Ника услышала шаги и обернулась.

Мартин, как она и думала. Он подошёл и сел рядом на каменный берег пруда. Повернулся, убеждаясь, что нет слежки, затем спросил:

– Ты уже месяц здесь живёшь?