Восстание Болотникова 1606–1607

Разрядная запись о том, что битва на Вороньей произошла «блиско засеки», а также сообщение «Карамзинского Хронографа», что войска Болотникова встретили воевод Шуйского «за семь верст от Тулы на речке Воронее», дают возможность заключить, что войска Болотникова были расположены вдоль всего нижнего течения Вороньей — от самого устья вплоть до Малиновой засеки. Очевидно, план Болотникова и состоял в том, чтобы использовать реку Воронью как рубеж, запирающий подходы к Туле между рекой У пой и Малиновой засекой, расположенной к юго-западу от Тулы. В свою очередь воеводы Шуйского стремились обойти войска Болотникова с фланга и прорваться к Туле между засекой и левым флангом войск Болотникова, стоявших на Вороньей.

Предлагаемая нами характеристика тактических планов Болотникова и воевод Шуйского находит свою опору в общей картине битвы на Вороньей, содержащейся в «Карамзинском Хронографе». Картина эта имеет следующий вид: «…сошлися бояре и воеводы (из Серпухова. — И. С.) с Коширским полком за тритцеть верст до Тулы. И пошли под Тулу, и пришли на речку на Воронью в десятую пятницу по Велице дни. И тульские многие воры, конные и пешие, московских людей встретили за семь верст от Тулы на речке Вороней и был с ними бой, пешие воровские люди стояли подле речки в крепостях, а речка топка и грязна, и по речке крепости, леса. И об речке воровские люди многое время билися, и милостию божиею московские люди воровских людей от речки отбили и за речку Воронью во многих местех сотни передовые [лю]ди перешли, и бояре и воеводы со всеми полки перешли жь и воровских людей учали топтать до города до Тулы и многих побили и живых поймали, а пехоту многую жь побили и поймали. И воровские люди прибежали в город, а московские люди гнали их до городовых ворот, а человек з десять московских людей и в город въехали, и в городе их побили. А бояре и воеводы со всеми полки стали под Тулою и Тулу осадили»[1371].

Таким образом, бой начался на левом берегу Вороньей, где пешее и конное войско Болотникова встретило наступавших на Тулу воевод Шуйского. Позицию войск Болотникова усиливали укрепления («крепости») по берегам Вороньей; в этих «крепостях» были расположены пешие части войска Болотникова. Сама река Воронья также представляла серьезное препятствие, будучи «топка и грязна», укрепленная «крепостями» и поросшая по берегам лесом. Все это дало возможность войскам Болотникова биться «многое время»[1372]. Однако в конце концов воеводам Шуйского удалось отбить «от речки» отряды Болотникова, «передовые сотни» войска Шуйского перешли «за речку Воронью во многих местех», а затем через реку Воронью переправились и воеводы «со всеми полки». Форсирование реки Вороньей войсками Шуйского означало для Болотникова проигрыш сражения, и войскам Болотникова не оставалось ничего иного, как отступить под защиту стен Тульского города[1373]. Но тем самым Тула попадала в осаду.

Описывая первый — предшествующий осаде Тулы — этап Тульского похода Василия Шуйского, русские источники отмечают лишь победоносные для царских воевод битвы на Восме и Вороньей. Едва ли, однако, поход на Тулу развивался столь эффектно, как это изображается в названной группе источников. Следует во всяком случае обратить внимание на то, что иностранцы-наблюдатели подчеркивают целый ряд неудач, которые терпели войска Шуйского по пути к Туле.

Мы уже приводили слова Исаака Массы о том, что Шуйский, начав поход на Тулу, не решался удалиться от Москвы со всем войском и посылал против Болотникова лишь отдельные отряды, «чтобы нападать на неприятеля врасплох». Это свое сообщение Масса заканчивает указанием на то, что в действительности эти отряды сами подвергались нападениям войск восставших, «которые во всех схватках оставались победителями»[1374].

О поражении, нанесенном Василию Шуйскому Болотниковым во время похода царя на Тулу, говорится и в письме Н. де Мело. По словам Н. де Мело, Болотников, перейдя из Калуги в Тулу и узнав о начавшемся походе Шуйского, «сам выступил против него со своими людьми, дал бой войскам Шуйского и выиграл его, захватив 16 больших орудий, очень много малых и другого ручного оружия»[1375].

Если верить Н. де Мело[1376], то поражение, нанесенное Шуйскому, было настолько сильным, что «люди Шуйского, отступив, требовали от Шуйского, чтобы он возвратился в Москву, но он отказался, не желая подвергать себя позору и боясь нарушить клятву и вызвать волнения (dla wstydu, przysięgi i niebezpieczeństwa)[1377].