Восстание Маликании

Мальдрус ждал прилета, сложив руки на груди, и нервно постукивал указательным пальцем. Как они и думали, Сплочитель перешел к активным действиям, да вот только, хвалить его или убить за это, маликанец по-прежнему размышлял. С одной стороны чаши, было несколько миллионов невинных детских душ, которые бы прожили жизнь в страданиях и ужасе, а с другой, миллиарды погибших, которые, пусть и в страданиях, но прожили бы до того момента, когда Мальдрус их спас. Пусть через десять лет, или пятьдесят, или сто, но спас.

Посадочная площадка была забита планетарцами, кто-то позволял себе разговор на пониженных тонах, кто-то просто ждал в ледяном молчании, прислушиваясь к небесам. Сплочитель стоял немного позади, сложив руки за спиной. Его взгляд был неустанно устремлен в небеса, затянутые черными облаками. Они переместились на необитаемую планету у границ империи, но не входящей в ее состав, покинув горнодобывающий мир. Это была основная база «Единокровных», сокрытая в недрах скальных пород и глубоких расщелин. Мальдрус навел кое-какие справки и узнал, что этот шарик принадлежит одному муликанскому магнату, который просто купил ее, потому что мог себе это позволить. На данный момент у него не было на нее никаких планов на ближайшие сотни лет. Каждый день его жизни и дел был расписан на пару веков вперед, за исключением непредсказуемых деловых встреч, только мастер шестнадцатого круга мог позволить себе столь далеко идущие планы.

Этот мир назывался Петра — 1368 и не представлял особой ценности. Да, в нем хранилось множество нетронутых запасов драгоценных пород, но намного больше хранилось и добывалось куда ближе к столице и основным торговым мирам. На много световых лет не было ни одного густонаселенного мира, кроме разве что пограничных военных баз и крепостей с ремонтными верфями. Средь черных небес раздался гром, гул тысяч птиц, возвещающий об их приближении. Из облачной пучины вынырнули корабли, оставляя за собой шлейф сияния. Рой разделился на стаи, те на группы, разлетавшиеся в разные стороны на множество приготовленных посадочных площадок. Три корабля плавно спускалось к главной платформе, Мальдрус опустил руки, первым подходя к опасной границе приземления кораблей.

Рев турбин стал оглушительным воем, ветер поднялся, колыхая одежды маликанца и остальных. Корабль опустился на шасси, прижимаясь пузом ниже к земле, словно уставший зверь. Хвостовая часть раскрылась, показывая язык. По грузовой трап-рампе послышались первые шаги. Первыми вышли три воина, один из которых был облачен в свои доспехи, закрыв при этом лицо маской. Следом выходили дети, напуганные и трясущиеся в сопровождении взрослых, которые выстраивали в линию для ожидания.

Мальдрус оценивающе смотрел на тройку воинов, идущих к ним. При виде маликанца главный среди них едва заметно напрягся, но продолжил уверенно шагать вперед. У остальных новоприбывших Белиндор и Лейдергад вызвали не меньший ужас в глазах. Мальдрус без капли сомнения узнал воина по доспехам, безумец тараном ударил ему по голове, желая сломать ворота крепости логики и спокойствия. Мальдрус скривил рот от боли, приложив пальцы ко лбу, что заметили абсолютно все.

«Не сейчас», — прошипел Мальдрус, прогоняя прочь скребущегося зверя.

— Ты, я знаю тебя, — со злобным шипением процедил сквозь зубы Мальдрус, поднимая озлобленный взгляд на Зетральда. — Туманный палач, выродок, что казнил миллионы несчастных маликанцев.

Мальдрус схватил того за ворот брони, и ударом лба разбил воину маску. Та вдребезги рассыпалась, открывая лицо муликанца, некоторые из осколков впились в кожу, повиснув.

— Как ты смеешь биться за нас, как тебе только хватило духу считать себя спасителем моего народа?! Когда лично твоей рукой в небытие отправились миллионы мужчин, женщин и детей!

— Я не ищу оправдания своей вины, но мои помыслы чисты. Мой долг перед народом Маликании никогда не будет оплачен, но я отдам жизнь, чтобы освободить их от рабства, — Зетральд не сопротивлялся, его руки продолжали безучастно висеть, пока бронированный ворот обживался все новыми трещинами, ломаясь под кровожадной хваткой Мальдруса.

— Почему?! — прокричал он, сбив дыхание от гнева. — Почему ты решил спасать нас, а не убивать?!

— Лератия, — ответил Зетральд. — Любовь всей моей жизни, маликанка. Ее вырвал из моих объятий родной отец и отдал нашим надзирателям. С тех пор мой путь был предрешен. Я лишь играл свою роль, ожидая шанса ударить в ответ. Эбекам Севатим, мой отец, один из сильнейших генералов Муликании и влиятельных муликанцев пал от моей руки.

— И я должен поверить в эту историю?

— Посмотрите мне в глаза, в них вы найдете ответ.

Мальдрус взглянул в глаза Зетральду, увидев в них глубокие терзания и страдание. Увидел пустоту в сердце воина, тяжесть от выбранного им пути, но твердость в его правильности. Он отпустил воина, тот не сдвинулся с места, трещины на доспехе моментально затянулись.