Восстание наследницы

– В то утро я, как обычно, пошла на работу, и днем тоже не случилось ничего неожиданного. И лишь позже по городу поползли слухи… Он был мертв. Мясник с Главной улицы, Том Крестлер. В то утро его нашли мертвым в постели. Никаких следов ран на теле – предположили, что он умер от какой-то сердечной недостаточности. Некоторые скептики даже обвиняли Ночных странников, но те, кто знал его ближе, настаивали, что мужчина не сделал королю ничего плохого, чтобы заслужить кару. – Она знала, что могла не озвучивать очевидный вывод, но все равно прошептала: – Думаю, это я убила его.

Они оба долго молчали. Фейт не могла заставить себя посмотреть на Ника и увидеть его реакцию. В каком-то смысле она была ничем не лучше него – не лучше любого из фейри-странников, привыкших забирать жизни.

В груди образовалась пустота от осознания того, что она уже не знала точно, кем была. И Фейт отчаянно захотела вернуть свою жизнь, когда ни о чем не подозревала, а была простой девушкой, которая любит своих друзей, работает, чтобы прокормиться, а в свободное время наслаждается фехтованием клинком, которому не суждено побывать в битве. Теперь все это было в прошлом, и она пыталась постичь новую реальность. Она была оружием, выкованным для того, чтобы стать искусной воровкой мыслей и бесшумной убийцей умов.

Голос Ника вырвал из темной пропасти, в которую она медленно проваливалась.

– Ты не можешь знать наверняка, – тихо сказал он.

Она покачала головой.

– Было бы легко просто закрыть глаза, правда? Но когда все факты сходятся настолько идеально, невозможно игнорировать очевидное.

Ник сдвинул брови.

– Его жене живется лучше без него?

Она кивнула. Женщина унаследовала мясную лавку, и дело стало процветать. Мрачное заведение, мимо которого Фейт боялась проходить, исчезло, и она тепло улыбалась миссис Крестлер, которая теперь часто выходила и смеялась, наслаждаясь обществом клиентов, вместо того чтобы прятаться, как раньше. Она ненавидела себя за то, что какая-то часть ее – большая часть – обрадовалась, услышав новость о кончине мистера Крестлера, потому что его жена наконец-то будет свободна.

– В таком случае разве ты не согласна, – осторожно продолжил Ник, – что он заслужил такой конец, и не важно, как это произошло?

Она знала, что Ник пытается облегчить бремя горя, но все еще чувствовала маслянистый налет отвращения от тяжелого осознания того, что именно она сделала это.

– Но он был человеком; жил своей жизнью, – сказала она. – Какое право я имела ее прерывать?

Их взгляды встретились, и она увидела это. Понимание, что они два бесшумных убийцы с одинаковым методом. Только один действовал невольно, а второй…

– Как ты с этим живешь? – спросила она, все еще вглядываясь в глубину его изумрудных глаз, как будто могла видеть сквозь них черно-серый туман его души.

Ник нахмурился еще сильнее, губы сжались в тонкую линию.

– Живу, никогда не забывая. Некоторые из тех, кого я убил, заслуживали смерти – убийцы, предатели, мятежники, – в то время как другие были не столь опасны, но все же совершили преступление против короны. Я должен подчиняться приказам, с которыми не всегда согласен. – В его глазах читались все невысказанные слова, он раскрывал информацию с осторожностью. – Я живу и помню каждого из них. Помня, кто я такой и что сделал, принимая это и не позволяя тьме поглотить меня.

Фейт кивнула, благодарная за честность. Она тоже найдет способ смириться со своей сущностью, с поступками и способностями. Она должна, если только сможет контролировать их и удостовериться, что никогда больше не применит свою силу.

– Твое лицо, – тихо произнес он.

Повинуясь внезапному порыву, она коснулась челюсти. Боль и чувствительность полностью исчезли. И посмотрела на озеро, где юколайты снова начали уклоняться от ее прикосновений. Она вынула руку из воды и поняла, что та светится. Но в следующее мгновение все исчезло.

– Похоже, легенды правдивы. Наверное, ты им нравишься.

Она догадалась, что фиолетово-синие следы от пальцев, которые начали покрывать нижнюю часть лица, полностью исчезли, и посмотрела в воду с молчаливым благоговением и благодарностью. А когда снова поймала взгляд фейри, то не смогла сдержать любопытства и решила, что это подходящее время для вопроса, пока они все еще погружены в личные темы:

– Что случилось с твоей матерью?

Она поняла, что поступила неправильно, когда его глаза потемнели, а челюсть дрогнула. Он помолчал, выдерживая ее пристальный взгляд, а затем поднялся на ноги.

– Думаю, для одной ночи достаточно грустных разговоров, – бесстрастно произнес он.

Ее немного злило, что он избегает разговоров о себе, тогда как узнал о ней все за несколько недель знакомства. Но также понимала, что спрашивает о личном, и не стала настаивать. В конце концов, он ничего ей не должен. Напротив, это она обязана ему всем за то, что он рискует ради нее.

– Отведем тебя домой, – тихо предложил он.

Она встала и вытащила карманные часы. Была уже половина двенадцатого, и Фейт молилась, чтобы Марлоу удалось придумать повод занять Джейкона и тот еще не вернулся домой.