Восстание против современного мира

Индивидуализм, неотъемлемый от протестантской теории частной интерпретации Писания, был связан с другим аспектом современного гуманизма: рационализмом. Отдельный человек, освободившийся от догматической традиции и принципа духовного авторитета, притязая на обладание способностью правильного восприятия, постепенно пришел к тому, что соорудил культ тому в себе, что является основой всех суждений, то есть рассудочной способности, и превратил ее в критерий всех убеждений, истин и норм. Именно это случилось на Западе вскоре после Реформации. Естественно, рационализм существовал и в древней Элладе (представленный в сократическом замещении реальности понятием реальности), и в Средние века (в теологии, на которую сильно повлияла философия). Однако начиная с Возрождения рационализм изменился и принял в одном из своих наиболее важных течений новый характер: его природа из спекулятивной стала агрессивной и породила Просвещение, энциклопедизм и антирелигиозную и революционную критику. В этом отношении необходимо отметить последствия дальнейших процессов инволюции и инверсии, демонстрирующие еще более зловещий характер, ибо они отрицательно повлияли на некоторые сохранившиеся организации инициатического типа —таков случай иллюминатов и современного масонства. На превосходство над догмой и всего лишь религиозными западными формами —превосходство, даруемое посвященному обладанием духовного просветления —притязали те, кто защищал верховную власть рассудка. Члены вышеупомянутых организаций содействовали этой инверсии ив итоге превратили возглавлявшиеся ими группы в активные инструменты распространения антитрадиционной и рационалистической мысли. Одним из наиболее заметных примеров этого можно считать ту роль, которую масонство сыграло в американской революции, а также в подпольной идеологической подготовке Французской революции и многих других последующих революций (в Испании, Италии, Турции и так далее). Именно так сформировалось то, что можно назвать тайным фронтом мировой подрывной деятельности и контртрадиции —не только при помощи общих влияний, но и при помощи конкретных центров совместного действия.

В еще одной «колонне», ограничившейся областью спекулятивной мысли, рационализму было суждено развиваться в направлении ирреализма и породить абсолютный идеализм и панлогизм. Дух и мысль, понятие и реальность отождествлялись; логические субстанции, такие как «трансцендентное Я», заменили реальное «Я», как и всякие предчувствия подлинного сверхъестественного принципа в человеке. Так называемая «достигшая самосознания критическая мысль» заявила: «все, что реально, является рациональным, и все рациональное реально», что поистине представляет собой крайнюю форму ирреализма. [846] Но на практике рационализм сыграл важную роль в построении современного мира не из-за подобных философских абстракций, а объединившись с эмпиризмом в контексте сциентизма.

Опять же, рождение современной естественнонаучной мысли совпало с Возрождением и Реформацией, так как эти явления были выражениями того же глобального переворота. Индивидуализм обязательно несет с собой натурализм.

С восстанием индивидуализма всякое знание о высшем мире было утеряно. Осталась только всеобъемлющая и определенная материальная концепция мира; природа, воспринимаемая как нечто внешнее, феномен. Новый взгляд на мир стал фиксировать вещи, ранее же их созерцали. Зачатки этого переворота уже существовали, но они оставались спорадическими явлениями, никогда не превращавшимися в силы, формирующие цивилизации. [847] Именно в это время реальность и материя стали синонимами. Новый идеал науки касался исключительно физического плана и в итоге ограничивался конструкцией: он представлял собой уже не синтез интеллектуальной интуиции, а попытку чисто человеческих способностей объединить внешне, «индуктивно», здесь и там «трогая», а не «видя», многочисленные виды впечатлений и чувственных явлений внешнего мира. Так пришли к математическим отношениям, законам постоянства и однообразной последовательности, гипотезам и абстрактным принципам, ценность которых определялась исключительно способностью более или менее точного предсказания конечного исхода, но без обеспечения каким-либо сущностным знанием и без открытия смыслов, способных привести к внутреннему освобождению и возвышению. И это мертвое познание мертвых объектов привело к зловещему искусству производства искусственных, автоматических и обладающих смутным демоническим характером сущностей. Пришествие рационализма и сциентизма неизбежно привело к пришествию технологии и машин, ставшими центром и апофеозом нового человеческого мира.