Восстание теней [Восхождение тени]

— И зачем им, если они начали наступление там, продвигаться на сотню лиг к востоку и ударять по Южному Пределу? Когда они могли бы направиться на запад, в Сеттленд, защищённый гораздо слабее, или, если квары хотели помародёрствовать, на юг, в Эстерскую долину, где богатенькие купеческие городки далеко высунулись из-за щита короля Энандера. Северный конец этой долины вдвое дальше от Тессиса, чем та местность, в которой они напали на торговый караван, от Южного Предела.

— Что ты хочешь сказать, Финн?

— Что их действия имеют смысл всего только в двух случаях: они пришли ради мести нам, только и исключительно, или же они видят какие-то ещё, лишь им понятные, преимущества в захвате Южного предела — и не всей территории, но только самого замка. Они разрушили всё, до чего дотянулись во время своего марша к крепости вашей семьи, но оставили нетронутыми Далер-трот, Кертуолл и Сильверсайд.

— Но почему? — уже простонала Бриони — меньше всего ей сейчас хотелось ломать голову над новыми загадками. Она едва находила в себе силы проживать каждый день — когда столько вопросов о том, что сталось с её дорогими и любимыми, оставались без ответа. — Почему они так сильно ненавидят нас?

Сочинитель пьес пожал плечами.

— Представления не имею, принцесса.

— Тогда дознайся до истины. Это — твоё задание, начиная с сего дня.

Полный мужчина растерянно глянул на девушку.

— Принцесса…?

— Если мой отец не вернётся — да не допустит такого милостивая Зория — тогда мне потребуется помощь. Я должна разобраться во всех тех вещах, на изучение которых мои отец и даже старший брат потратили годы. Очевидно, что квары — тоже из их числа, и я должна попытаться понять их. И я не знаю никого, кому было бы известно об этих существах хотя бы столько же, сколько тебе, Финн. Верный ли ты мне подданный?

— Принцесса Бриони, конечно же, я чту и вас, и вашу семью…

— Ты — верный мне подданный?

Он моргнул раз, другой, изумлённый её просто-таки свирепостью.

— Конечно, ваше высочество. Я верный подданный Южного предела, а вы — дочь короля.

— Да. И пока что-либо не изменится, я — принцесса-регент. Помни, Финн, я считаю тебя другом, но мы не можем играть две роли одновременно. Я никогда больше не смогу стать "Тимом". Я никогда уже не буду простой актрисой, даже пока я прячусь среди вас. Мои люди нуждаются во мне, и я сделаю всё, что должна, чтобы служить им… и вести их.

Он улыбнулся очень слабо.

— Конечно, ваше высочество. Я поистине сочту за честь стать королевским… как нам это назвать? Историком?

— Ты будешь королевским историком, Теодорос, это вопрос решённый, — Бриони осталась довольна, увидев, как драматург поморщился, но не потому что не любила толстяка, а потому что ей необходимо было донести до него, как дела обстоят сейчас.

— А появятся ли помимо тебя другие, будет зависеть от того, как хорошо ты справишься со своей работой.

Фургончик понемногу замедлил движение, потом остановился, и Бриони услышала громкие голоса. Обеспокоенная, она проверила, на месте ли ножи, которые стала носить с собой всё время, привязав к предплечью под рукавами. Прошло довольно много времени, а они всё не двигались с места; наконец внутрь вагончика сунула голову Эстир Мейквелл.

— Почему стоим? — поинтересовался Финн.

— Педдер и Хьюни толкуют с городским управляющим и парочкой его амбалов, — сообщила женщина. — Похоже, солдаты короля побывали здесь уже дважды за последнюю десятицу, разыскивая неких путников, — она бросила тревожный взгляд на Бриони, — так что магистраты города останавливают приезжих и расспрашивают, по каким делам сюда да откуда… и всё такое.

— Мне выйти к ним? — спросил Финн.

— Можешь, но, думаю, брат и сам неплохо справляется. Правда, они могут попросить дать заглянуть в повозку. Что мы им тогда скажем?

— Конечно, позволим заглянуть, — ответила Бриони. — Финн, дай мне твой нож, чтоб мне свой не развязывать.

Оба, Эстир и драматург, выпучили на неё глаза.

— Эй, ладно вам! Я не собираюсь драться с магистрами! Я хочу опять обрезать волосы, — она ухватила прядь и с грустью осмотрела. — А ведь они только-только отросли почти до прежней длины. Но тщеславие сейчас не помощник. Я уже притворялась до этого парнем, и опять проделаю то же.

К тому моменту, когда краснолицый мужчина сунулся в фургончик, принцесса уже переоделась в один из старых пастушеских костюмов Пилни и сидела на корточках у ног Теодороса, сшивая ремешок на башмаке драматурга.

— Кто вы, — обратился магистр к Финну, — и почему вы едете, когда владелец идёт пешком?

— Могу ли я в свою очередь спросить, кто вы, сир?

— Я — Пунтар, королевский магистрат — вам это может подтвердить любой горожанин, — он слегка скосил глаза на Бриони, а затем обвёл взглядом тесный фургончик, увешанный костюмами и всевозможными шляпами и нагруженный деревянной бутафорией, которая занимала каждый свободный уголок. — Актёры?