Восстание в Кронштадте. 1921 год

Слухи, вселяя в комиссаров небезосновательную тревогу, распространялись с быстротой молнии, и Кузьмин решил предупредить Петроградский Совет, что, если не удастся в короткие сроки подавить восстание в Петрограде, неминуемо произойдет взрыв в Кронштадте. Но Кузьмин опоздал со своим предупреждением: 26 февраля команды линейных кораблей «Петропавловск» и «Севастополь» провели экстренное совещание и решили направить в Петроград делегацию, с тем чтобы выяснить подробности забастовки. Оба корабля стояли бок о бок в закованной льдом гавани Кронштадта и уже давно стали источником бунтарских мыслей и действий. Как мы помним, в июльские дни 1917 года «Петропавловск» проявил наибольшую активность; в августе четыре офицера этого линейного корабля были расстреляны якобы за поддержку генерала Корнилова. «Вечно бурным «Петропавловском» назвал корабль в своих воспоминаниях Павел Дыбенко, бывший его матрос, и в его словах нет преувеличения[51].

«Севастополь» тоже имел репутацию «беспокойного» корабля: совсем недавно его команда устроила бунт из-за сокращения срока отпусков на флоте.

По прибытии в Петроград кронштадтская делегация моряков увидела фабрики, окруженные красноармейцами и красными курсантами. «Можно было подумать, – пишет С.М. Петриченко, лидер восстания, – что это не фабрики, а трудовые тюрьмы царских времен»[52].

Матросы, отправленные на разведку в Петроград, вернулись 28 февраля в Кронштадт и доложили о результатах поездки на историческом собрании команды линкора «Петропавловск».

Требования питерских забастовщиков, конечно, вызвали горячее одобрение моряков. Собрание приняло резолюцию, которой было суждено стать политической программой Кронштадтского восстания. Вот полный текст этого исторического документа: