Восстание в Кронштадте. 1921 год

Помимо секретной «Записки», имеются и другие доказательства того, что Национальный центр внимательно следил за событиями в Кронштадте с начала 1921 года. Следует, например, отметить, что первым газетные утки о восстании моряков в феврале 1921 года напечатал Союз русских литераторов и журналистов в Париже – организация, тесно связанная с Национальным центром. Владимир Бурцев – ведущая фигура центра и редактор газеты «Общее дело», газеты, на страницах которой появилась первая из серии статей о восстании в Кронштадте, – был одним из руководителей Союза русских литераторов и журналистов; редакция «Общего дела» одновременно являлась парижской штаб-квартирой Союза. Следует также отметить, что летом 1921 года там же проходили заседания Национального комитета под председательством профессора Карташева (см. объявление в газете «Общее дело» за 23 июня 1921 года).

Возможно, слухи просто отражали искреннюю уверенность экспатриантов[93], что восстание начнется в самое ближайшее время.

Однако лондонская газета «Дейли геральд» не разделяла этого мнения. Статьи в «Ле Матэн» и других газетах, писал корреспондент «Дейли геральд», показывают, что существовала «уверенность в том, что произойдет» в Кронштадте, а это свидетельствует о существовании контрреволюционного заговора, планируемого белой эмиграцией при поддержке союзников[94].

Не оставляет сомнений, что Национальный центр информировал, по крайней мере французов, относительно своих планов на Балтике и просил оказать помощь в претворении этих планов в жизнь[95].

Итак, совершенно ясно, что в Национальном центре разрабатывались планы поддержки будущего Кронштадтского восстания. Судя по секретной «Докладной записке», представители центра на Балтике не собирались ограничиваться второстепенной ролью. Скорее всего, они стремились как можно быстрее наладить активное сотрудничество с мятежниками, предварительно заручившись обещанием французского Верховного командования о совместных действиях «в период подготовки и проведения восстания». Понятно, что центр собирался использовать восстание в собственных интересах.

Но была ли предварительно установлена связь с моряками, поднявшими восстание? В «Докладной записке», написанной в начале 1921 года, говорится о «наличии группы энергичных организаторов для проведения восстания» и что эта информация исходит из Кронштадта, возможно, из источников, дружески расположенных к центру. Маловероятно, что подобная группа была не только сформирована, но и активно действовала, если учесть, что у балтийцев в течение нескольких месяцев накапливалось недовольство правительством. Столь же маловероятно, что в такую организацию, даже если предположить, что она действительно существовала, входили будущие члены Временного революционного комитета. Доминирующая роль Петриченко с первых часов восстания – его подпись под резолюцией «Петропавловска», выступление на Якорной площади, руководство делегатским собранием 2 марта и Временным революционным комитетом – дает возможность предположить, что он начал действовать еще до начала мятежа. Доказательством может послужить и заявление одного из членов ВРК, сказавшего: «Мы приказали отпустить Калинина 1 марта», то есть за день до образования ВРК Петриченко и его товарищи уже отдавали приказы[96].