Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции.

Пирог с грибами стынет на столе.
Меня зовут. Бегу огромным садом.
Вот этот полдень, в Царском ли Селе
Иль в Павловске, он здесь, со мною рядом.

Он был хорош не только тишиной,

Не только беззаботностью и ленью —
Он был взыскательный учитель мой
И научил высокому уменью:

Уменью жить цезурою стиха,

Как эти вот дворцы, аллеи, шлюзы,
Как тот кувшин в бессмертных черепках,
Откуда пили ласточки и музы.

1951

«Последних мук не утаить…»

Последних мук не утаить
Ни равнодушьем, ни усмешкой…
Еще хотелось бы пожить,
Немного на земле замешкать!

Я знаю, как прекрасно там,

В мирах невидимых отсюда,
И час придет – себя отдам
Испепеляющему чуду.

Но как-то боязно всегда

Сменить на пышные хоромы
Лачугу песен и труда,
Где плохо мне, но где я дома.

Где всё понятно, где окно

Откроешь – и увидишь крыши,
Где можно, если всё равно,
И не взглянуть ни разу выше.

О, черепица бытия!

Лукавый сторож нашей лени!
Ты видишь, сам кидаюсь я
Перед тобою на колени,

И сам привычное мое

Продлить молю я заточенье —
Лишь только бы не лезвие
Щемящего освобожденья!

1951

Себе

Не пиши последних строк
Предпоследним вечером!
Ведь уже на всё, что мог,
Здесь тобой отвечено!

Брось вопросы задавать —

Обо всем ведь спрошено!
Можно ль там цветок сорвать,
Где кругом всё скошено?

Просто тропкою иди,

Чужеземной, узкою,
Что быть может впереди
Всё ж сольется с русскою.

1971

«Чем дольше я живу, тем ненасытней я…»

Чем дольше я живу, тем ненасытней я,
Тем с большей жадностью тянусь к усладе здешней
Пусть ждет меня нектар иного бытия —
Я от разлуки с ней все безутешней.

И радость мне моя последняя горька…

Так в блекнущем саду, где астры холодеют,
Озябшая пчела с последнего цветка
Пьет скудный мед, сама уже скудея.

К остывшим венчикам она ревнивей льнет,

Неяркий солнца луч ее уже не тешит,
А то, что в улье ждет богатство полных сот —
Стяжательницы милой не утешит.

1957

«Я их изведал, радости земли…»

Я их изведал, радости земли:
Леса, тропинки, волны, корабли,
Прикосновенья, рифмы, поцелуи…
Мне кажется, что их с собой возьму я,
Притом никак не в одиночку, но

Неразличимо слитыми в одно,

Как будто память их соединила
В единый вздох о том, что было мило,
В тот долгий вздох, которым, не спеша,
Наполнится, чтоб отлететь, душа.

1966

«Я умер. И часы мои…»