Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции.

Мы много лет и стран пройдем с тобою
И наконец увидим ту страну,
Где даль нежна, как тонкий звук гобоя,
Где небо, словно песня, – голубое,
Где солнце клонит к ласковому сну.
Там будет холм, и мы на холм взойдем,
Увидим плавные реки извивы
И трав колышущихся переливы
И зеленью закрытый старый дом,
И скажем мы: Жизнь все-таки красива.
И сотни дуновений, самых нежных,
К нам прилетят из стран, где нету слез,
Где нет метаний наших неизбежных —
Играться локонами наших снежных,
Как подвенечная фата, волос.
Жизнь подойдет к концу, придет вторая
И та же, в образе другом, любовь,
И будем мы с тобой, не умирая,
А только в прятки с вечностью играя,
В столетиях встречаться вновь и вновь.
Мильярды душ запутаются в снах,
Мильярды мыслей вспыхнут в головах,
На краткий миг изменят лик планеты.

«Пускай смешно сейчас искать устои…»

Пускай смешно сейчас искать устои
Иль даже краткий временный причал,
Но всюду есть то важное, простое,
Чего никто еще не замечал.

А коль заметишь ты случайно где-то —

Молчи и никому не говори,
Возьми с собой и из находки этой
Жизнь незаметной сказкой сотвори.

Подъезжая к Америке

Вместо водорослей Гольфштрома —
Туман из Святого Лаврентья[84]

.Стирая понятье «дома»,
Близится жизнь Часть Третья…

Ветер, кажется, понимает

Радость полосок на флаге.
Только жаль комочка бумаги,
Что на гребень волна подымает:

С рук соскользнул – и в воду,

Плыть без конца и без края
Месяцы, может быть, годы.
Тоскливым словом «свобода»
Это у нас называют.

Неужели нету счастья в воле,

Так что сны даже больше не снятся?
Неужель в тошнотворной соли
Вечно мокнуть и растворяться?..

Ах, забыл среди плеска влаги,

Что на борту я, а не
Мятым обрывком бумаги
В Атлантическом океане.

1949

Лосанжелосский Верлибр

Ein Fichtenbaum steht einsam…

Равнодушные сосна и пальма
Растут рядом,
Опровергая весь романтизм.

Первая страница рукописи поэмы «Два и три четверти»

Гурилевские романсы (конец последней – шестой главы поэмы)