Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции.

Он допрашивал Ивана Михайловича. Все ответы тщательно и медленно записывал. Профессия? Инженер. Образование? Политехнический институт.

– Погоди… Как?

– Политехнический институт…

Михальчук с недоверчивой пристальностью посмотрел в глаза Ивана Михайловича:

– Скажи на-милость! Чудно… А ну-ка скажи еще раз…

– По-ли-тех-ни-чес-кий…

– Н-да… А не врешь?

– Помилуйте… Дайте я напишу…

– Ишь ты, ловкач! Так я тебе и доверю! Выходит, значит, грамотный?

– Ммм… да, грамотный…

– И подписаться могешь?

– Сумею…

– Ладно, черт с тобой! Так и запишем: «Читать-писать знает»…

Долго еще продолжался допрос. Когда все уже было закончено, Михальчук кликнул парня с винтовкой и приказал:

– Я к начальнику смотаюсь, а ты тут посмотри за этим, покарауль!

Парень сдвинул с глаз буденовку и спросил:

– Сидючи чи стоючи?

– Пусть сидит…

* * *

Михальчук вернулся не скоро. Войдя в комнату, он отпустил караульщика и благодушно сказал:

– Выкрутился, сукин сын… Пока не велено садить… А только приказано, чтоб каждый день был, на регистрации…

– Кто?

– Кто? Кто? Кого там тебе подкинули?

– Да он еще сосунок!

– Сосунок? Хм… Да мне все равно: ходи сам!

– Каждый день?

– А ты что ж думал: на Новый год!

* * *

Утром Иван Михайлович взял на руки Юрочку и, напутствуемый Юлией Борисовной, пошел регистрироваться, а заодно и хлопотать об усыновлении ребенка.

Начало было удачное: в регистрации отказали. А насчет усыновления дело опять дошло до начальника.

– Эх, и назойливый же ты, ну, прямо-таки сказать, вредный гражданин… Мы тут устанавливаем советскую власть, белых ловим, да и с бандитизмом тоже… Какое тебе усыновление? Погоди, вот как укрепим советскую власть, тогда и разберемся: кого к стенке, кого в детдом или еще куда…

– Да я не хочу сдавать, я хочу сыном его признать… у себя навсегда оставить…

– Вона что! А знаешь, оставляй, черт с тобой… Погоди, да ведь дите кормить надо?

– Конечно…

– Ну и бери!

– Так дайте бумажку…

– Какую такую?

– Что вы разрешаете мне взять подкидыша…

– Для чего тебе такая?

– А это жена говорит, чтобы юридически было оформлено.

– Оно конечно… раз советская власть… Михальчук!

Опять вкатился Михальчук и подозрительно оглядел Ивана Михайловича:

– Ага! Теперь садить?

Начальник объяснил, в чем дело. Михальчук слегка растерялся, но потом самоуверенно сказал:

– Юридически? Отчего же, это можно… А потом посадить?

– Да нет… ты только оформи и пускай себе катится колбасой…

* * *

От Михальчука Иван Михайлович вышел, имея такую бумажку без подписи, но с печатью:

«Гражданину……… дозволяется принять вроде как бы сына

подкинутого мальчонку бесфамильного Юрку и кормить его в полной справности до призыва в славную рабоче-крестьянскую армию».

* * *

С таким документом вошел Юрка в семью Юлии Борисовны…

1948

Синкевич Валентина Алексеевна (род. 1926) – поэт, эссеист, критик и издатель

Родилась в Киеве, выросла в городе Остер на границе России, куда ее родители уехали, чтобы избежать репрессий (отец – сын священника, мать – дочь генерала царской армии). Одно из ее лучших стихотворений посвящено «Городу детства Остру».

В 1942 году была принудительно отправлена на работы в Германию. Работала сначала на фермера. Когда обнаружилось, что в поле она в силу своей слабости работать не может, была отправлена в лагерь, откуда ее забирали на поденную работу по уборке бюргерских квартир.

Во время наступления советских войск переехала с семьей русских эмигрантов первой волны сначала в Килль, затем во Френсбург. В конечном счете Синкевич оказалась в Гамбурге в лагере беженцев Zoo Camp вместе с Юрием Иваском и семьей Марченко (будущие прозаик В. Нароков и поэт Н. Моршен). В лагере шла интенсивная культурная жизнь. В частности, там Синкевич познакомилась с творчеством М. Цветаевой.

В 1950 году вместе с мужем и родившейся в Германии дочерью переселилась в США. Десять лет Синкевич занималась физической работой пока после полета Ю. Гагарина в библиотеку Пенсильванского университета (Филадельфия) не понадобился сотрудник с хорошим знанием русского языка. И там она проработала почти 30 лет до выхода на пенсию.