Восставший из ада. Ночной народ

Это была не только подготовка к побегу. Он видел Народ в формах, в каких еще не имел чести лицезреть: расправлялись крылья, распрямлялись конечности. Один становился множеством (человек-стая); множество становились одним (три любовника – облако). Повсюду – ритуалы прощания.

Эшбери все еще шел подле Буна, ошеломленный.

– Куда они?

– Я опоздал, – сказал Бун. – Они покидают Мидиан.

Впереди с гробницы слетела крышка, и в ночное небо взмыла ракетой призрачная форма.

– Великолепно, – сказал Эшбери. – Что они такое? Почему я никогда их не знал?

Бун покачал головой. Он не умел объяснить Народ старыми способами. Они были не от ада; но были и не от рая. Они те, кем не мог быть вид, которому Бун принадлежал раньше. Нелюди; антиплемя; человеческий мешок, распоротый и перекроенный, с луной внутри.

И теперь, не успев их познать – а познав их, познать себя, – он их терял. В своих чертогах они находили средства полета и уносились в ночь.

– Опоздал, – повторил он, и боль от разлуки вызвала слезы на глазах.

Бегство ускорилось. Со всех сторон распахивались двери, переворачивались плиты и возносились в бессчетных формах духи. Не все летели. Кто-то бежал козлом или тигром сквозь огонь к воротам. Большинство поодиночке, но некоторые, чью плодовитость не укротила ни смерть, ни Мидиан, семьями по шестеро и больше, с малышами на руках. Он знал, что видел конец века, толчок которому дал он, когда ступил на землю Мидиана. Он творец этих разрушений, хоть и не разжигал пожаров и не рушил склепов. Он привел в Мидиан людей. Тем самым он его уничтожил. Даже Лори не убедит простить себя за это. Эта мысль искусила бы его броситься в огонь, не услышь он, как его по имени зовет ребенок.

Девочка была человеком не более, чем нужно, чтобы произнести слова; остальное было зверем.

– Лори, – сказала она.

– Что с ней?

– Она у Маски.

Маска? Это могло означать только Деккера.

– Где?

2

Близко – и все ближе.

Зная, что ей не обойти его в скорости, она попыталась обойти его в смелости: идти туда, куда, как она надеялась, он не посмеет. Но Маска слишком разгорячился от вкуса ее жизни, чтобы отстать. Он последовал на территорию, где под ногами разверзалась земля, а вокруг просыпались дымящиеся камни.

Но позвал ее не его голос.

– Лори! Сюда!

Она рискнула бросить отчаянный взгляд, и там – благослови его боже! – манил Нарцисс. Она сошла к нему с тропы – или того, что от нее осталось, – ныряя промеж двух мавзолеев, когда лопнули их витражи и поток тени, испещренный глазами, оставил укрытие ради звезд. Словно лоскут самого́ ночного неба, дивилась она. Ему место на небесах.

Зрелище замедлило ее лишь на один роковой шаг. Маска сократил разрыв и вцепился в блузку. Она бросилась вперед, чтобы избежать неминуемого удара, и ткань разорвалась с ее падением. В это раз она попалась. Уже потянувшись к стене, чтобы подняться на ноги, она почувствовала на шивороте руку в перчатке.

– Мудила? – прокричал кто-то.

Она подняла взгляд и увидела в другом конце прохода между мавзолеями Нарцисса. Он явно привлек внимание Деккера. Хватка на шее ослабла. Еще недостаточно, чтобы вывернуться, но если Нарцисс продолжит в том же духе, то у нее еще все получится.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал тот и достал руки из карманов, демонстрируя серебряные крюки на больших пальцах.

Высек ими искры друг о друга.

Шея ускользнула у Деккера из пальцев. На заплетающихся ногах Лори пошла к Нарциссу. Он двигался по проходу ей навстречу – или, вернее, навстречу Деккеру, с кого не спускал глаз.

– Не надо… – выдохнула она. – Он опасен.

Нарцисс услышал ее – ухмыльнулся ее предупреждению, – но не дал ответа. Просто прошел мимо, чтобы перехватить убийцу.

Лори оглянулась. Когда пара сошлась в метре друг от друга, Маска вытащил из куртки второй нож – с лезвием широким, как у мачете. Не успел Нарцисс защититься, как мясник нанес удар сверху вниз, одним махом отделив левую ладонь Нарцисса от запястья. Качая головой, Нарцисс отшагнул, но Маска не отставал, поднял мачете второй раз и обрушил на череп жертвы. Удар разделил голову от скальпа до шеи. Этой раны не мог пережить даже мертвец. Тело Нарцисса сотряслось, а потом – как у Онаки, оказавшегося на солнце, – с треском развалилось, и на волю вышел хор завываний и вздохов, отправившихся в полет.

Лори издала всхлип, но подавила все остальное. Не время скорбеть. Если она задержится ради хотя бы одной слезинки, Маска завладеет ею и жертва Нарцисса будет напрасной. Она попятилась, пока по бокам качались стены, и знала, что должна просто бежать, но не могла оторвать глаз от низости Маски. Покопавшись среди кусков, он насадил полголовы Нарцисса на свой тонкий клинок, затем водрузил его на плечо вместе с трофеем, прежде чем возобновить преследование.