Восточная трибуна

Самохвалова(несмело). Если остальные не будут против…

Потехин. Пойдемте, Наташа.

Коняев. Может быть, мы тоже послушаем?

Потехин. Я тебе потом расскажу.

Семенихина. Наташа!..

Самохвалова. Что тебе, Вера? Мне интересно, остальным нет. Олег прав.

Потехин. Дайте руку… здесь камни.

Скрываются за трибуной.

Клёнышева. Бойкий юноша. Чем он занимается?

Коняев. Ничем… Учился, ушел в академку… работал осветителем у нас в театре…

Клёнышева. Плохо кончит. Я знаю таких ребят.

Молчание.

Коняев. Там кто-то ходит… у той трибуны.

Клёнышева. Алфимов. Ищет Мадлен… Подрезова спит… Наверно, мне пора… Завтра с утра в район.

Молчание.

Семенихина. Странно, мы опять ждем Мадлен. Почему она всегда приходила последней? Странно. Я сейчас вспомнила, как мы ее ждали. Точно это было вчера… Самохвалова сидела там – я помню. И Подрезова… Помнишь этот вечер, Вадик? Мы ждали Мадлен.

Коняев. Ты не придумываешь, Вера?

Семенихина. Нет, все повторилось… Господи, и, кажется, Алфимов прошел тогда внизу со спортивной сумкой. Все было точно так же.

Клёнышева. Что, и я тут сидела?

Семенихина. Сидела.

Клёнышева. Не припомню такого.

Семенихина. Вадик, неужели ты забыл, о чем тогда говорил?

Коняев. О чем?

Семенихина. Это было в конце августа. Ты поступил в консерваторию. Мы собрались…

Молчание.

Коняев. Не помню…

Семенихина. Мы пили сухое вино… сухое… А Мадлен все не шла. У нее было свидание… Потом она пришла… и по секрету сказала, что выходит замуж и уезжает куда-то… Потом ты долго говорил… Неужели забыл, что ты нам сказал?

Коняев. Что же я такого сказал?

Семенихина. Ты обещал, что будешь всегда нас любить и помнить, что ты мечтаешь написать музыку, ты обещал написать о нашей улице.

Коняев(усмехнулся). Неужели я так высокопарно говорил?

Семенихина. Ты говорил просто. Ты привез эту музыку? Когда Мадлен сказала, что ты приехал… я начала вспоминать, и вот вспомнила о самом главном. Ты ее привез?

Коняев. Я музыку не пишу… давно.

Семенихина. Ты же обещал… Ты должен сделать то, что хотел… Ты что-то знаешь про нас… про этот город… Разве наша улица не стоит того?.. Напиши, как мы жили, иначе никто не заметит, что мы существовали на свете…

Молчание.

Коняев. Письмо напишу, если получится.

Семенихина. Я буду ждать музыку…

Молчание.

Клёнышева. Вадик, вот она… твоя идеальная жена. Верит и ждет. Видит в тебе смысл жизни. Противно слушать. Верочка… Извини, но меня коробит… Что вы тут надрываетесь? Ты посмотри вокруг! Да мне наплевать, напишут обо мне или нет. Если напишут – то ничего хорошего… Пусть он скажет, как расселить улицу Анны Аристарховой, которую по плану реконструкции надо ломать. Куда мне вывозить старух из Дома инвалидов? Там крыша сгнила, и нужен капитальный ремонт. Кто в женском спецПТУ воспитательницу убил? А убили ее девочки пятнадцати лет!.. Нет, пусть он учит детей! Пусть учит детей! Не слушай ее, Вадик! Врет она. Жестоко врет! Ничего она не ждет. Она просто неудачница. Жизнь тебя не полюбила, Вера. А за что тебя любить? Ты кисель в юбке! Словоблудие твое гроша не стоит. Ты сядь на мое место, посиди вместо меня хотя бы один день!..

Семенихина. Вряд ли ты уступишь его, свое место.

Клёнышева. Правильно. Я слишком много за него отдала. Но мне было что отдать, и за это ты меня ненавидишь! Извини, Коняев, что я нарушила вашу идиллию. У меня с Верой старые счеты. Вон идет Мадлен. Продолжайте вечер воспоминаний! Я пошла!

Коняев. Торопишься?

Клёнышева. Не могу, тошнит меня от ваших разговоров.

Коняев. Тогда постой.

Клёнышева. Ну что? Что ты мне еще не сказал? Письма? Возьми! (Роется в сумке, достает письма.) Возьми их!

Коняев. Я не то хотел сказать.

Клёнышева. Я не могу слышать больше этой болтовни…

Коняев(тихо). Подожди еще немного… не уходи…

Молчание. Поднялась Семенихина.

Семенихина. Мне пора… вот… Пора.

Коняев. Останься, Вера.

Семенихина. Меня мама ждет.

Коняев. Я хочу, чтобы вы… чтобы мы хоть минуту побыли вместе. Вот, наконец, пришла Мадлен. Одну минуту… вместе… и я уеду…

По футбольному полю неторопливо идет Мадлен. Обе сумки она держит в одной руке. Они пусты. Остановилась внизу, поставила на землю сумки.

Мадлен. Я, кажется, опоздала? Извините, девочки, у меня были чисто женские дела… Вадик, на минуту… спустись сюда.

Коняев спускается вниз.

Я все продала… В сумке был список… туфли пошли дешевле. У нас к таким ценам еще не привыкли…

Коняев. Зачем? Разве я тебя об этом просил?