Восточное влияние на средневековую повествовательную литературу Запада

«Советник царя Нанды, знаменитый ученый Вараручи поссорился с женой, которую он страстно любил; он всячески старался умилостивить ее, но бесполезно. Наконец она сказала ему: «Я смилостивлюсь, если ты обреешь голову и поклонишься мне до земли». Когда Вараручи исполнил ее желание, она успокоилась. Жена Нанды тоже рассердилась на своего мужа и ни за что не хотела смилостивиться, царь стал ее упрашивать, но она не соглашалась на примирение. После долгих просьб она сказала: «Если ты дашь себя взнуздать и оседлать так, чтобы я могла проехаться на тебе, и ты при этом станешь ржать, я помирюсь с тобой». Царь исполнил прихоть жены. На следующий день Вараручи явился на царский совет бритым, царь спросил его, отчего он не вовремя обрился. Вараручи ответил: «По просьбе женщины не надо ничего ни делать, ни давать, а то заржет, кто не конь, и не вовремя обреешь себе голову»».

Несмотря на то что он носит теперь характер конспекта рассказа, нет сомнения не только в том, что он когда-то был рассказан в пространной форме, но и в том, что он составлял часть цикла рассказов о знаменитом индийском царе Нанде и о его не менее знаменитом советнике Вараручи, следы которого в виде отдельных рассказов разбросаны то многим и весьма старым памятникам индийской литературы. Для нашего исследования, однако, этот рассказ имеет значение только в связи с другою индийскою версиею, как показатель того, что наш рассказ был популярен в Индии и пересказывался разным образом, причем нам пока невозможно определить, который из индийских рассказов проник в интересовавшиеся индийской литературой персидские круги и таким образом стал, в свою очередь, оригиналом западного lai, а потом и фабло.

Второй индийский рассказ тоже входит в цикл рассказов, но уже о другом царе, Гневном Прадьота, царе Уджаина в Индии и буддийском учителе Махакатьяяне. Рассказ этот значительно старше рассказа Панчатантры, и мы не ошибемся, вероятно, если отнесем его ко времени никак не позже V–VI вв. н. э., а вернее, гораздо более раннему. Непосредственное отношение к нашей теме имеет только небольшая часть этого цикла, но и та, как мы сейчас увидим, в значительной степени отличается от всех предыдущих версий – европейских и восточных. Для того чтобы этим обстоятельством не смущаться при сравнении, мы должны иметь в виду, что построение рассказа в среде целого цикла, где он является эпизодом, тесно связанным с общим ходом гораздо более сложного сочетания не только мотивов, но уже и целых сюжетов, совершенно иное, чем просто отдельного рассказа. Надо поэтому тщательно разбираться в том, что изменено в целях стройности целого и не учитывать этих изменений, как стороннего элемента. После этого вступления я могу безопасно «пересказать индийский рассказ, в котором я затем обращу ваше внимание на общее и на различное с основными элементами фабло, с которыми я сближаю наш рассказ.

«Царь Чанда-Прадьота посылает в поход против горцев Пандава своего главного советника Бхарату. Бхарата победоносно возвращается из похода и привозит с собой заложников и заложниц. Среди них была девушка, тело которой было все покрыто болячками. Царь, отличавшийся крайней женолюбивостью, увидел ее и спросил Бхарату: «Неужели найдется человек, который захочет иметь сношения с такою девушкою?» Бхарата ответил: «О царь, не только будут иметь с нею сношения, но она сможет заставить человека дать себя оседлать ею и ржать». Царь усумнился в справедливости этих слов, и Бхарата обещал на деле доказать, что он прав.

Он велел врачам вылечить девушку. Врачи стали пользовать ее, и она вскоре совсем оправилась и стала красавицей. Тогда Бхарата взял ее к себе в дом, дал ей имя Тара и держал ее как дочь свою. По прошествии некоторого времени Бхарата сказал своей приемной дочери: «Я позову к себе царя на обед, ты приоденься и покажись ему». Тара ничего не ответила. Затем он пригласил царя к себе, и, когда они после обеда беседовали, из соседней комнаты, отделенной только занавескою, Тара кинула в столовую мяч и, выглянув из-за занавески, сказала Бхарате: «Отец, отдай мне мяч». Царь, увлеченный красотою девушки, опросил, кто она. Бхарата сказал, что она его дочь, и, уступая настояниям, согласился выдать ее за него замуж. Женолюбивый царь был безумно влюблен в нее и отдавал ей предпочтение перед всеми женщинами своего терема.