Восточные славяне накануне государственности

Греческое «кабинетное» прозвище сатархов – «пещерники» (Spalaei) – не имеет никакого отношения к реальной этнической номенклатуре Восточной Европы и, соответственно, не может привлекаться для атрибуции спалов Иордана. Данному этнониму следует искать другое объяснение.

Учитывая сказанное, логично обратиться к давней и прочной лингвистической и исторической традиции, связывающей спалов Иордана со славянским «исполин» (праслав. *jьspolinъ/*spolinъ. Обсуждение данной проблемы см.: Miklosich 1886: 318; Шахматов 1911: 21–26; Скржинская 2013а: 189–190. Комментарий 70; Фасмер 1986: 141–142; ЭССЯ 8: 240–242; Анфертьев 1994: 118–119. Комментарий 37; Здоров 2000: 136–141; Магомедов 2001: 125; Седов 1999б: 160; 2002: 148; Вольфрам 2003: 70; Зиньковская 2018: 191–192)[6].

Где готы могли столкнуться со славянами на своём пути с берегов Балтики к Чёрному морю? По мнению В.В. Седова, этими славянами были жители восточного ареала пшеворской культуры Мазовии, Подлясья и Западной Волыни (Седов 1999б: 159–160; 2002: 148). Ещё в 30-х гг. польский археолог Р. Ямка поставил вопрос о полиэтничном составе пшеворского населения, в состав которого входили как германцы, так и славяне. Учёный обратил внимание на существенную разницу урновых и безурновых пшеворских погребений: первые обычно характеризуются значительным инвентарём, содержащим нередко и предметы вооружения, вторые обычно малоинвентарны или безынвентарны, не содержат предметов вооружения. Эти различия, по мнению Р. Ямки, носили этнографический характер, что позволяет связать их с двумя разными этносами: германским (урновые погребения) и славянским (безурновые погребения) (Jamka 1933: 59–60).

И.П. Русанова и В.В. Седов, продолжая разработки Р. Ямки, показали в своих работах, что пшеворская культура представляла собой сложное поликомпонентное образование, в составе которого были кельты, германцы и славяне, имевшие свои археологически фиксируемые этнографические черты (в частности, урновые и безурновые захоронения характеризуются преимущественно разными типами лепной посуды и разным инвентарём: в урновых погребениях встречены предметы, не характерные для ямных захоронений: ножницы, ключи, замки, кресала и т. д.), которые распределяются в пшеворском ареале неравномерно. Славяне преобладали в восточной части пшеворской территории, в Повисленье, где пшеворская культура имела в качестве подосновы культуру подклёшевых погребений (Русанова 1976: 201–215; 1988: 195–199; 1990: 119–150; Седов 1979: 58–74; 1994: 178–198; 2002: 112–122). По словам И.П. Русановой, которая подошла к проблеме этнической дифференциации пшеворских памятников по отдельным закрытым комплексам (погребениям и жилищам), «постоянный славянский компонент в пшеворской культуре был довольно многочисленным и мало смешивался с другими этническими группами» (Русанова 1990: 135).

Глиняная посуда из ямных (1–6) и урновых (7—14) погребений пшеворской культуры

Альтернативная гипотеза польского археолога К. Годловского и его последователей (Godłowski 1979; 1981; 1985; Щукин 1997; Kazanski 1999; Новаковский 2010: 33–40), согласно которой пшеворская культура была чисто германской, а славяне в Висло-Одерском регионе появились только после ухода оттуда германцев и не ранее V–VI вв. неубедительна. В частности, она не подтверждается современными данными по структуре ДНК обитателей висло-одерских земель пшеворского времени, а потому должна быть отвергнута. Эти данные показывают, что в рассматриваемый период в регионе проживали как германцы, так и славяне и никакой смены населения около середины I тыс. н. э. здесь не происходило (Клёсов 2015: 179–184; Рожанский 2015: 96—105).

На наш взгляд, общий вывод В.В. Седова о спалах как славянах, живших в восточном, висленском, регионе пшеворской культуры, может быть конкретизирован. Наиболее точным соответствием спалам Иордана является так называемая зубрецкая (волыно-подольская) группа пшеворских памятников, существовавшая в позднелатенское и раннеримское время на Волыни и в Верхнем Поднестровье и сложившаяся при некотором участии позднезарубинецкого населения. То, что основу населения зубрецкой группы составляли славяне, убедительно показал её ведущий исследователь Д.Н. Козак (Козак 1978: 72–91; 1984; 1985а: 25–34; 1991; 1993: 53–66; 2004: 68–86; 2008).

По археологическим материалам отчётливо видно, что при вторжении вельбаркцев-готов на Волынь в конце II – начале III в. славяне постепенно перемещаются к югу, в Поднестровье, где количество их поселений растёт, в то время как на севере, на Волыни, они исчезают, здесь распространяется вельбаркская культура готов (Козак 1991; 2008: 211; Магомедов 2001: 125; Щукин 2005: 107–108). Эта археологически фиксируемая картина вытеснения с Волыни вельбаркцами носителей зубрецких древностей хорошо согласуется со сведениями Иордана о победе готов над спалами при покорении Ойума. Именно с носителями зубрецких традиций встретились готы по приходу в Скифию, именно с ними вступили в борьбу и именно их вытеснили с определённой территории.