Восточные славяне накануне государственности

Выводы В.В. Седова о генетической связи именьковской и волынцевской культур были поддержаны частью исследователей (см., напр.: Приходнюк 1998: 75–76; Матвеева 2004: 77), в то же время существует и ряд других гипотез об истоках волынцевского населения: автохтонная (О.В. Сухобоков), луки-райковецкая (А.М. Обломский), дунайская (А.В. Григорьев, О.А. Щеглова), и ныне вопрос о генезисе волынцевской культуры остаётся до конца не решённым. Тем не менее ряд фактов указывает на лучшую обоснованность именьковской гипотезы генезиса волынцева относительно других.

Гипотеза А.М. Обломского и его соавторов о формировании волынцевской культуры в результате миграции населения с Правобережья Днепра, из ареала пражской и сменившей её луки-райковецкой культур (Гавритухин, Обломский 1996: 133, 144–147; Обломский, Родникова 2014), была подвергнута В.В. Седовым аргументированной критике: «Свое видение исторических событий, имевших место в конце VII в. при становлении волынцевской культуры, недавно изложили И.О. Гавритухин и А.М. Обломский (Гавритухин, Обломский 1996: 133, 144–147). Исследователи полностью согласны с тем, что сложение этой культуры было обусловлено экспансией в Днепровское левобережье новых масс славянского населения, но полагают, что миграция исходила из каких-то более западных областей. При этом верхушка прежнего (пеньковско-колочинского) населения в результате столкновений погибла (обилие невостребованных кладов в волынцевском ареале), а оставшиеся группы смешались с пришельцами. Мысль о западном происхождении пришлого населения покоится исключительно на распространении в южной части волынцевской культуры глиняных печей. Но таким образом можно было бы еще решить вопрос о происхождении отопительных устройств волынцевских жилых построек, но никак не проблему происхождения всей культуры, которая требует анализа всего комплекса составляющих ее элементов. Вопрос об истоках глиняных печей волынцевской культуры решается И.О. Гавритухиным и А.М. Обломским довольно поверхностно. Действительно, подобные печи выявлены на поселениях второй половины V–VI вв. в верховьях Западного Буга, Сана и Горыни.

Именьковская культура и ее окружение: а – общий ареал именьковской культуры; б – область распространения древностей славкинского и лбищенского типов; в – южные пределы территории азелинской культуры; г – регион городецкой культуры; д – ареал кушнаренковской культуры; е – ареал бахмутинской культуры; ж – памятники кочевников; з – северная граница степи

Но в следующих столетиях они здесь выходят из употребления; по-видимому, на их основе формируются круглые глинобитные печи, которые никак не могли быть прототипами волынцевских глиняных печей. На основной части Правобережной Украины и в Молдавии и в V–VII вв., и позднее господствовали печи-каменки (Раппопорт 1975). Глиняные печи, наряду с другими типами отопительных устройств, выявлены на поселениях VIII–IX вв. Киевщины и Каневщины. Но это ведь ареал волынцевской культуры» (Седов 1999: 84. Примеч. 72).

Именьковская культура не погибла в результате вражеского нашествия, большая часть именьковцев просто покинула родные места, по всей видимости, из-за приближающихся тюрок (Седов 2002: 253–254; Матвеева 2004: 77–78; Богачев 2011: 81–82). Соответственно, где-то эти мигранты должны обнаружиться.

Крайне важным является то обстоятельство, что для волынцевской культуры были характерны исключительно бескурганные могильники, в то время как на Правобережье Днепра уже с VI–VII вв. получил широкое распространение курганный обряд погребения, доля которого непрерывно возрастала. Таким образом, бескурганный погребальный обряд волынцевцев никак не мог быть принесён с правобережья, зато он находит очевидную параллель в именьковской бескурганной обрядности (о волынцевской культуре см.: Сухобоков 1975: 49–57; 1992: 16–36; Юренко 1985; Седов 1995: 186–208; 1999: 50–62; 2002: 255–266; Гавритухин, Обломский 1996: 130–135).

Налицо и серьезные различия между волынцевской культурой и синхронной ей славянской культурой днепровского правобережья типа луки-райковецкой. Уровень волынцевской культуры был выше в ряде отношений. Достаточно сказать, что волынцевцы знали гончарный круг, а их правобережные соседи – нет. Он появился у них только в конце IX в. (Авдусин 1980: 29; Седов 1999: 45–46). Первая гончарная керамика, выявленная на правобережье в районе Киева и относящаяся к IX в., связана с проникновением сюда волынцевской культуры (Моця 1987: 106–107).