Восточные славяне накануне государственности

10. Поиски лингвистических следов миграции радимичей едва ли имеют смысл. Современной науке слишком мало известно о диалектной конфигурации славянского мира VII–VIII вв., когда происходили перемещения радимичей, да и язык их в ходе этих перемещений должен был трансформироваться, в том числе и под влиянием новой обстановки и новых соседей. Прибавим сюда трансформацию радимичских диалектов в результате вхождения сначала в древнерусский, а затем в прабелорусский лингвистические ареалы. Всё это должно было стереть гипотетические древние «ляшские» черты в языке радимичей, а тем более их потомков.

Браслет с завязанными концами, кривичи, IX–X вв.

11. Перспективными представляются дальнейшие поиски следов миграции (или её отсутствия) радимичей в материалах гидронимики, археологии и антропологии, а также в исследованиях ДНК.

Тема происхождения вятичей находится за рамками настоящей работы. Вопрос о том, мигрировали их предки вместе с предками радимичей или же вятичей к радимичам искусственно прибавил летописец (Нидерле 1956: 161; Рыбаков 1932) остаётся открытым.

IV. Радимичи «от ляхов» и лендзяне Константина Багрянородного

Как бы мы ни решали вопрос о происхождении радимичей, очевидно одно: в глазах летописцев, отражавших, видимо, взгляд киевлян в целом на своих северо-восточных соседей, радимичи были теснейшим образом связаны с ляхами. О происхождении радимичей от ляхов в ПВЛ сказано дважды (о вятичах это сказано только один раз, и, возможно, они прибавлены к радимичам искусственно): в этногеографическом введении («Радимичи бо и Вятичи отъ Ляховъ. Бяста бо два брата в Лясех») и в рассказе о покорении радимичей Владимиром в 984 г. («Быша же Радимичи отъ рода Ляховъ. Прешедъше ту ся вселиша»).

Одной из загадок трактата византийского императора Константина VII Багрянородного (Κωνσταντίνος Ζ' ο Πορφυρογέννητος, 945–959) «Об управлении империей» (Πρὸς τὸν ἴδιον υἱὸν Ρωμανόν, 948–952) являются названные им в числе восточноевропейских славянских этнополитических объединений (славиний) лендзяне (Λενζανηνοι/Λενζενίνοι), надежная локализация и идентификация которых в науке отсутствует[64].

Лендзяне упоминаются в «Об управлении империей» дважды.

Первый раз – в главе девятой в числе тех славян, которые поставляют ладьи киевским русам: «Славяне же, их (русов. – М.Ж.) пактиоты, а именно: кривитеины (кривичи. – М.Ж.), лендзанины и прочие Славинии – рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову (Киев. – М.Ж.). Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам» (Константин Багрянородный 1991: 44–45).

Второй раз – в главе тридцать седьмой в перечне соседей печенегов как одна из подчиненных русам славиний: «Остальные же четыре рода (печенегов. – М.Ж.) располагаются по сю (правую. – М.Ж.) сторону реки Днепра, по направлению к более западным и северным краям, а именно: фема Гиазихопон соседит с Булгарией, фема Нижней Гилы соседит с Туркией (Венгрией. – М.Ж.), фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами (уличами. – М.Ж.), дервленинами (древлянами. – М.Ж.), лензанинами и прочими славянами» (Константин Багрянородный 1991: 156–157).

Константин Багрянородный четко локализует лендзян в Восточной Европе, соответственно их прямое отождествление с западнославянскими ляхами/лендзянами невозможно. В то же время «племя» лендзян совершенно неведомо древнерусским источникам, которым прекрасно известны все остальные упомянутые императором рядом с ним славинии: кривичи, уличи, древляне.

Два эти обстоятельства сделали лендзян Константина Багрянородного загадкой, которая по сей день не имеет в историографии надежного решения (обзор историографии см.: Константин Багрянородный 1991: 316–317, 390; Немецкие источники 1993: 31–34).

Поскольку имя лендзяне (lędjane; от общеславянского *lęd-, ср: lęda – «необработанное поле», лендзяне – следовательно, «жители необработанной (целинной) земли»: Lehr-Spławiński 1959) передается древнерусскими летописцами как ляхи, большинство исследователей, с теми или иными вариациями, пришли к выводу, что искать лендзян Константина Багрянородного следует у западных границ Руси, где-то на Волыни, которая могла входить в ареал проживания ляхов-лендзян (см., напр.: Tymieniecki 1946; Łowmiański 1953; Wasilewski 1967: 181–194; Labuda 1988: 167–211; Fokt 2007: 109–122; Parczewski 2007: 161–176).