Восточные славяне накануне государственности

Имя Радим (вероятно, сокращение от Radimirъ/*Radiměrъ (Фасмер 1987: 430); от глагола *raditi – «заботиться»/«стараться» так же, как Вадим от *vaditi – «клеветать»/«ссориться»/«доносить) тоже является западнославянским. Выше упоминался брат святого Войтеха, гнезненский епископ Радим (Гауденций, 970 – ок. 1020), бывший незаконнорожденным сыном чешского князя Славника. По источникам известны и другие средневековые западнославянские носители этого имени (Морошкин 1867: 162). Козьма Пражский упоминает чешского военачальника Радима, погибшего в 1082 г. в битве с Австрией (Козьма Пражский 1962: 148).

Г.А. Хабургаев выдвинул гипотезу, что все восточнославянские «племенные» названия на – ичи– (радимичи, дреговичи, кривичи, вятичи) представляют собой изначально балтские этнонимы, оформленные славянскими суффиксами в ходе славянизации их носителей. Соответственно, по его мнению, радимичи – это изначально балты *radimis, впоследствии перешедшие на славянский язык и ставшие радимичами (Хабургаев 1979: 89–93, 134–144, 197–198)[63].

Построения Г.А. Хабургаева были подвергнуты жёсткой и, на наш взгляд, совершенно справедливой критике Ф.П. Филиным: «…группа этнонимов с суффиксом – ич-и: кривичи, дреговичи, радимичи, вятичи. Согласно тенденциозным толкованиям [Г.А. Хабургаева], все население, носившее эти имена, было сплошь балтийским, славянизированным только в эпоху древнерусского государства. И это вопреки мнению летописца, четко определявшего указанные племена как восточнославянские, славянские по происхождению… И уже совсем фантастична праформа *radimis (= радимичи), которая без всяких доказательств дважды приводится на картах № 14 (стр. 90) и № 16 (стр. 112). Желание у автора выдать восточнославянские этнонимы за балтийские очень велико, но, кроме желания, нужны еще и аргументы… Мы могли бы продолжить список явных промахов, имеющихся в анализе восточнославянских этнонимов в книге Г.А. Хабургаева, но и сказанного достаточно, чтобы показать полную несостоятельность такого анализа. Суффикс – ич– несомненно праславянского происхождения. Вообще нужно иметь в виду, что бессуффиксальные и производные суффиксальные этнонимы в праславянском языке сосуществовали, а не просто сменяли друг друга» (Филин 1980: 48).

Польский учёный Ф. Буяк в статье «Откуда пришли радимичи и вятичи на Русь?» попытался подкрепить «польскую» гипотезу их происхождения дополнительными материалами. По мнению исследователя, первоначальное место обитания радимичей и вятичей находилось на берегах Вислы, которые они вынуждены были покинуть под натиском врагов (германцев). Продвинувшись на восток, они перешли Днепр и осели на Соже (радимичи) либо продвинулись ещё дальше и обосновались на Оке (вятичи).

Ключевым аргументом Ф. Буяка является общность ряда названий, встречающихся как в Польше, в ареале предполагаемой им прародины двух «племён», так и на землях летописных радимичей и вятичей. Для радимичской территории такими параллельными с польскими названиями оказываются Будогощь (Bydgoszcz), Хотомиль (Chotymi), Чечерск, (Czeczersk), Чериков (Czerykow), Дроков (Drokow), Гомель (Gomii), Лучин (Luczyn), Мглин (Mglin), Пропойск (Propost), Радомль (Radyml), Речица (Rjeczyca) и т. д.

Также Ф. Буяк обратил внимание на названия, созвучные наименованию радимичей и имени их легендарного первопредка Радима, образующие компактную группу близ города Гнезно: Radzyń, Radoviska, Radomno, Radziąds, Radomki, Radomin, Radosli, Radomice, Radzymin, Radzanów, Radzimowice, Radzymin, Radzyń (Bujak 1949).

Построения Ф. Буяка были подвергнуты критике В.В. Седовым и Г.Ф. Соловьёвой (Седов 1965: 10; 1970: 141; 1982: 157; Соловьёва 1968). Так, В.В. Седов отметил, что «географические названия, одинаковые с намечаемым районом Повисленья, имеются не только в областях расселения радимичей и вятичей, но и на территории северянского Подесенья и кривичского Поднепровья. Такие же названия, как Будогощ, Хотимль и др., не могут быть использованы, так как имеются во многих областях Восточной Европы (например, Будогощ Витебской губ., Будогощ Тихвинского уезда, Будогощ в Обонежской пятине)» (Седов 1965: 10); «на карту Ф. Буяка попали лишь выборочные географические названия, что и создаёт ошибочную картину» (Седов 1970: 141).