Восточные славяне накануне государственности

Г.Ф. Соловьёва отметила, что «распространение названий, связанных с именем Радима, в Повисленье можно связывать скорее с именем не легендарного Радима, а Радима Гауденция – архиепископа Гнезненского, брата святого Адальберта», который почитался в Гнезно, близ которого и расположены поселения, указанные Ф. Буяком (Соловьёва 1968: 353). Связь восточноевропейских топонимов с основой «рад» с Радимом или радимичами, по мнению исследовательницы, далеко не всегда может быть установлена, а там, где такая связь вероятна, они расположены преимущественно у границ Радимичской земли, отражая давнюю традицию маркирования рубежей, что «не дает оснований сопоставлять все эти названия с приходом радимичей из Польши» (Соловьёва 1968: 356).

В.В. Седов в поисках прародины радимичей обратился к гидронимии и сделал важные наблюдения. Учёный обратил внимание на то, что в Восточной Европе имеются два уникальных повторяющихся гидронимических ареала: один в Верхнем Поднестровье, а второй – в земле радимичей (Седов 1965: 11; 1970: 142–143; 1982: 157). «Случайность выделения этих районов исключается в связи с обширностью картографируемой территорией, во-первых, и в связи с полным охватом материала, во-вторых. Предполагать обратное движение из Посожья в Поднестровье нельзя, так как в Поднестровье повторяемые гидронимы очень скученны, а в радимическом Посожье заметно рассеяны» (Седов 1965: 11).

В понимании фразы о происхождении радимичей «от ляхов» В.В. Седов присоединяется к тем учёным, которые понимали её как обозначение соседства ляхов и предков радимичей (Седов 1970: 142–143). Указал он и на то, что позднейшими лингвистами установлено, «что те особенности белорусского языка, в которых А.А. Шахматов и его современники видели ляшские черты, являются продуктом местного развития, независимого от истории польского языка» (Седов 1970: 142).

Верхнеднестровская гипотеза происхождения радимичей была принята и Г.Ф. Соловьёвой (Соловьёва 1968: 355).

Компромисс между польской и верхнеднестровской гипотезами происхождения радимичей предложил польский исследователь Я. Тышкевич: в первые века нашей эры далёкие предки радимичей, действительно жили на территории Польши, откуда в бурную эпоху IV–VI вв. ушли на Верхний Днестр, а затем переместились в Посожье (Tyszkiewicz 1970: 456). Однако могла ли в течение почти тысячи лет сохраняться память о проживании дальних предков радимичей на территории будущей Польши? Это представляется в высшей степени сомнительным. ПВЛ не сохранила никакой памяти о событиях, предшествовавших выходу славян на Дунай в VI–VII вв., и было бы сомнительно ожидать здесь какого-то исключения для радимичей. Да и были ли в начале нашей эры «ляхи»? Историческая география и диалектная конфигурация славян этого времени точно не известна ни современным учёным, ни древнерусским летописцам.

Подводя итоги историографического обзора, видим, что летописная сентенция о происхождении радимичей и вятичей (или одних радимичей, поскольку ряд учёных допускает, что вятичи были прибавлены к радимичам летописцем просто по аналогии) «от ляхов» остаётся загадкой, надёжное решение которой отсутствует, несмотря на то что над ним размышляли многие учёные. Одни исследователи относились к летописной легенде с доверием и выводили радимичей с территории Польши, другие решительно отказывали ей в достоверности, третьи искали прародину радимичей не на самих польских землях, а где-то в соседстве с ними; не было единства и в том, всё ли «племя» радимичей мигрировало или только какие-то небольшие группы, ставшие элитой в Посожье и передавшие своё имя местному населению.

Выскажем теперь собственные соображения о происхождении и прародине радимичей.

1. К настоящему времени археологами надёжно установлено, что связанные с радимичами памятники появляются в регионе бассейна Сожа не ранее VIII–IX вв. (Седов 1982: 157) и не являются развитием предшествующих колочинских и тушемлинских древностей. Соответственно, вывод о том, что радимичи не были автохтонами Посожья, выглядит бесспорным.

2. Наблюдения В.В. Седова о двух уникальных для Восточной Европы повторяющихся гидронимических ареалах в Верхнем Поднестровье и в Посожье представляются исключительно важными и указывающими на ту территорию, которую предки радимичей занимали непосредственно перед миграцией на берега Сожа (рис. 11).

3. Возможно ли совсем игнорировать летописную традицию и тот факт, что антропоним Радим является преимущественно западнославянским (наличие в Польше ряда названий, которые могут быть связаны с этим именем), а также топонимы, совпадающие с теми, которые имеются в радимичском ареале (даже с учётом спорных случаев)? Считаем, что этого делать всё же не стоит, и с осторожностью попробуем наметить контур возможной гипотезы о перемещении предков радимичей.