Восточные страсти

— Ваши гамбургские покровители, очевидно, безгранично верят в вас, — сказал он.

— Думаю, это вполне оправдано, — спокойно ответила она. — Я считаю, что нам следовало бы ближе познакомиться, прежде чем начинать переговоры о деле, однако я уверена, что, когда мы все-таки приступим к этому, вы сочтете условия контракта и выгодными, и заманчивыми.

Она приступила к расстановке своих капканов.

Голландца она одновременно приводила в восторг и забавляла. Молоденькая рыжеволосая красавица из Гамбурга имела прекрасную выдержку и была на редкость самоуверенна. Последнее качество, безусловно, подогревалось ее красотой. Она была настолько хороша собой, что всюду могла чувствовать себя как дома.

Однако Голландцу было совершенно ясно, что, несмотря на свою готовность к штурму его цитадели, она была информирована гораздо хуже, чем самонадеянно полагала. Редко случалось, чтобы какой-нибудь женщине пришла идея заигрывать с ним столь открыто и даже вызывающе. В Джакарте всем было известно, что он импотент, а потому невосприимчив к женским чарам. Как много предстоит еще узнать Эрике фон Клауснер! И Голландец с трудом поборол желание расхохотаться.

Когда к ним присоединился Райнхардт Браун, они вместе перешли в просторную столовую, где немецких гостей угостили по их обычаю. Угощение называлось rijsttafel. Было подано множество разнообразных блюд — от приготовленных из съедобных моллюсков и крабов до местных овощей и фруктов. Многие кушанья были приправлены кэрри[23] и десятками других экзотических соусов, отражавших всю гамму местных приправ и пряностей. Несметное число вкусовых оттенков поражало Эрику.

Впрочем, ей вскоре стало ясно, что признаком хорошего тона считалось класть на свою тарелку лишь символическую порцию из каждого блюда и чуточку пригубить холодного вина перед очередным яством. Однако Браун, похоже, пребывал в таком восторге, что не обращал ни малейшего внимания на соблюдение местных ритуалов. Каждый раз до краев наполняя кушаньями свою тарелку, он нежно поглядывал на полунагих девушек, которые им прислуживали. Эрику ужасно раздражал ее компаньон, — она боялась, что он натворит бед и усложнит ей жизнь, но Голландца, казалось, мало беспокоили его манеры, и постепенно она успокоилась. Она полностью сосредоточилась на своем хозяине, не жалея своих дурманящих чар. Она знала, что нет на свете мужчин, которым дано устоять перед ними.

Голландец, который не притронулся к большинству из блюд, составлявших rijsttafel, ограничился небольшим вареным цыпленком и скромным кусочком вареной на пару рыбы.

— Вы все время так умерены в еде? — поинтересовалась Эрика.

— Ну, не всегда, хе-хе, — ответил он. — В прошлом и без труда уминал за пятерых, вот и раздулся теперь до неприличия. Но мои врачи призывают меня проявлять спартанское отношение к пище, и я следую их советам, хотя все равно ничуть не худею. Этого уже никто объяснить не может, но я смирился со своею судьбой.

И всякий раз, когда ей удавалось перевести разговор на личную тему, Голландец ускользал из ее сетей и принимался обсуждать различные тонкости новейшего судостроения.

Не более четверти часа потребовалось ему, чтобы полностью удостовериться, что познания Эрики в этой отрасли, несмотря на ее статус представительницы «Гамбургской судоходной корпорации», практически равнялись нулю. Немногим больше понимал в этом Браун, который продолжал пялиться на девиц, не забывая при этом набивать себе желудок.

Голландец мог бы сразу отказать от двора Эрике фон Клауснер, но это было не в его правилах. Ее покровители ставили перед ней какую-то задачу, присылая ее сюда, и ему хотелось докопаться до истины. Большую часть своего огромного состояния он нажил с помощью именно такой тактики. При этом в первую очередь он полагался на свои инстинкты, а не на здравый смысл. Ему хотелось узнать многое — очень многое — об операциях гамбургских коммерсантов, и он чувствовал, что может в этом недурно преуспеть, если будет достаточно настойчив и изворотлив. Было совершенно ясно, что ни эта девушка, ни ее придурковатый компаньон не смогут скрыть от него то, что ему не терпелось узнать.

Попытки Эрики заинтересовать его собой ему окончательно наскучили, особенно когда по завершении обеда Браун оставил их, удалившись в свои апартаменты с одной из рабынь. Эрика в его отсутствие, похоже, твердо вознамерилась обольстить Голландца и приняла настолько откровенно-томный вид, что он решил поддразнить ее будущим контрактом, лишь бы отвлечь ее внимание от своей особы.

Она мгновенно преобразилась, пораженная и восхищенная своей удачей. Правда, контракт, согласно которому он брал на себя обязательство отправить в Гамбург груз с индонезийской гвоздикой и другими пряностями взамен встречной поставки промышленных товаров, был, что ни говори, мелковат и не предусматривал крупных финансовых вложений, но ведь то было лишь начало, и оно должно было убедить гамбургских директоров, что она успешно справляется со своей миссией. Она подробно обсудила с ним сделку и с готовностью дала на нее свое согласие.