Восточный вал

– … И что вы по этому поводу скажете, Скорцени? – не стал ударяться ни в какие предисловия шеф гестапо. Причем прозвучал его вопрос так, словно все то время, пока Скорцени знакомился с радиодоносами английских политиков, Мюллер терпеливо ждал, сидя вместе с ним в кабинете.

– Мне и в голову не могло прийти, группенфюрер, что у вас такая мощная агентурная сеть на английских радиостанциях.

– Понимаю, как первому диверсанту рейха вам обидно, что фюрер до сих пор не позволил доставить в Берлин сэра Черчилля.

– Только бы последовал приказ фюрера.

– Не сомневаюсь, Скорцени, не сомневаюсь. Но списочки-то действительно серьезные. Это вам не тот десяток штабистов генерал-полковника Фромма, которых вам удалось выловить по кабинетам штаба армии резерва в день путча.

– Но следует задаться вопросом: с какой такой стати англичане столь рьяно пополняют камеры гестапо все новыми и новыми заговорщиками, выступавшими против их непримиримого врага – Гитлера?

– Хотите направить личное, гневное письмо Черчиллю, обвиняя его в непорядочности по отношению к германцам, которые искали у него поддержки? Валяйте. Только не забудьте оставить копию для гестапо, чтобы не пришлось ждать ее от самого Черчилля.

– Вы уже доложили о публикации этих имен фюреру?

– Гиммлеру, – уточнил шеф гестапо, полагая, что Скорцени известно: Гиммлер по данному вопросу докладывает фюреру немедленно, не мучаясь никакими сомнениями. – По двум предыдущим радиосообщениям англичан – уже доложил. Об этом доложу после анализа текста.

– Стоит ли торопиться? Вдруг англичане умышленно подставляют нам людей, которых сами с удовольствием убрали бы?

– Не сомневаюсь, что некоторые имена оказались в их списках несправедливо. Но претензии не ко мне, а к генералу Альберту О’Коннелу, который, как докладывает наш лондонский источник, как раз и занимается составлением этих списков.

– Вот видите, вам даже известен генерал, люди которого подсовывают нам списки заговорщиков.

– И все же доложить, – это мой долг как руководителя Особой следственной комиссии Главного управления имперской безопасности.

– Интересно, сколько еще таких списков поставят вашей Особой комиссии из канцелярии Черчилля?

– Мне, Скорцени, понятна ваша скрытая ирония, однако мои люди уже проверили сообщение, касающееся контактов с англичанами и американцами евангелического священника Дитриха Бонхеффера. И абсолютно точно установили, что в конце тридцатых годов он действительно встречался с различными политическими и религиозными деятелями в Лондоне, а затем и в Вашингтоне. Причем содействовал ему в организации этих встреч советник Министерства иностранных дел Адам фон Зольц.

– Отголоски этой истории докатились даже до меня, хотя происходили задолго до моего появления в стенах РСХА.

– Но это не все. Как выяснилось, англичане не врут: пастор Бонхеффер в самом деле передал англичанам через некоего шведского епископа довольно пространный список яростных противников фюрера, принимавших участие в заговоре. Цель его была ясна: убедить английское руководство, что заговорщики действительно владеют внушительным перечнем своих сторонников.

– Мне известно об этом списке, – молвил Скорцени.

– А значит, известно и то, что многие лица из этого списка действительно оказались во главе заговора 20 июля.

– Так оно и произошло на самом деле, – сдал и эти позиции Скорцени.

– Кстати, один из первых значившийся в этом списке, Карл Герделер, в мае сорок первого, то есть накануне «русской кампании», тоже воспользовался посредничеством шведских дипломатов. А ему что понадобилось в Лондоне? Оказывается, он просил передать Черчиллю некий «Мирный план» урегулирования всех германо-английских вопросов. Вот только приводиться в действие этот план мог лишь в том случае, если Лондон поможет прийти к власти «группе германских деятелей, – как было указано в его письме, – являющихся руководящими лицами во всех сферах жизни и готовых взять на себя всю ответственность за дальнейшую судьбу Германии». Но самое любопытное, что в списке, переданном английской разведке самим Герделером, он уже значился «теневым канцлером» демократических сил сопротивления фашизму.

– И все же англичане не зря сотнями сдают нам врагов рейха. Представился случай истребить значительную часть германской элиты руками самих германцев.

– Среди них найдется несколько людей, мало причастных в заговору, – согласился Мюллер. – Но тех, которые бы абсолютно не знали о нем, там не окажется.

– Не уверен.

– Сталин в таких случаях говорит: «Когда лес рубят, на щепки никто внимания не обращает». Или что-то в этом смысле. Так что у англичан свой интерес, у нас свой, – заключил Мюллер, кладя трубку.

Скорцени встретился взглядом с адъютантом, и оба отвели глаза. Они прекрасно понимали, что в этой мясорубке сгинет немало совершенно невинных, преданных нацизму людей, поскольку вряд ли фюрер пощадит хотя бы одного из значащихся в «лондонских списках». Ярость и месть – вот все, чем он сейчас руководствуется. Только неуемная ярость и неукротимая месть.