Восточный вал

Федан порывался выдвинуть еще какой-то аргумент, однако Божий Человек рыкнул на него:

– У кого вымаливаешь?! У палача?! Лучше помолись! Хотя бы, сходя в могилу, помолись.

23

Каждого, кто попадал в этот подземный город СС, поражало огромное количество ходов, уводивших вправо и влево, вверх и вниз от автомобильного тоннеля. Да и сам тоннель вскоре вплетался в огромную паутину лабиринта.

Даже личный шофер коменданта, начинавший свою службу здесь еще два года назад водителем грузовика, и тот в некоторых участках «СС-Франконии» чувствовал себя неуверенно. Особенно в те минуты, когда приходилось оставлять машину и в качестве охранника углубляться вместе с комендантом в пешеходные лабиринты – с их искусственными тупиками, стены которых раздвигались только перед посвященными; а также со всевозможными ямами-ловушками и почти неосвещенными «ползунковыми» переходами.

– Уже чувствуя, что дни его комендантства сочтены, – нарушил молчание комендант «СС-Франконии», – штандартенфюрер Овербек упрямо ждал появления в лагере одного из коллег Скорцени, гауптштурмфюрера Штубера…

– Командира диверсионного отряда «Рыцари рейха», – подтвердил Удо Вольраб. – Но ждал он, собственно, не барона фон Штубера, а какого-то украинского скульптора по кличке «Отшельник», большого мастера по распятиям, которого барон умудрился очень расхвалить ему в телефонном разговоре.

– Да, ему срочно понадобился палач столь своеобразной… специализации?!

– Следует уточнить, что Отшельник – специалист по скульптурным распятиям, – мягко уточнил адъютант.

– …Которого Овербек решил переквалифицировать на палача, специализирующегося на реальных распятиях?! – еще больше удивился фон Риттер.

– Возможно, возможно, – не решился в очередной раз ставить под сомнение прозорливость коменданта его адъютант. – Однако утверждают, что Отшельник, которого барон фон Штубер привез в Германию откуда-то из глубин Украины, действительно талантлив и сотворяет потрясающие шедевры из камня и дерева.

– Значит, опять статуи-«распятия»?! Не зря же мне говорили, что Овербек свихнулся именно на «распятиях». Неужели так оно и произошло на самом деле?

Заместителем коменданта «СС-Франконии» барон фон Риттер прослужил всего несколько месяцев, но бывать в самом подземелье ему приходилось редко, поскольку большую часть времени вынужден был проводить то в Берлине, то в Ганновере или в Гамбурге, в конторах фирм, которые занимались поставками в «Лагерь дождевого червя» всевозможных строительных материалов и оборудования. Поэтому сведения о лагере и его коменданте у него были отрывочными, и во многих случаях в них не просматривалось никакой логики и никакой правдоподобности.

– Не знаю, свихнулся ли он, – деликатно прокашлялся в кулак адъютант, – не мне это решать. Но позволю себе заметить, что распятие всегда оставалось для него каким-то особым символом.

– Уж не возомнил ли, что в него вселился дух распятого Христа? – воинственно повел плечами фон Риттер и, заметив в ярко освещенной нише одно из «Распятий», созданных по приказу Овербека, приказал водителю остановить машину.

– Дух Иисуса? В Овербеке?! – гортанно рассмеялся Удо Вольраб. – В кого тогда должен был вселиться дух Сатаны?

– Только не убеждайте меня, что в него воплотился кто-то из палачей Христа? – проговорил комендант СС-ада, вместе с адъютантом выходя из «опеля».

– Если вас это по-настоящему интересует, господин бригаденфюрер, то я могу прояснить тайну Овербека. Точнее, одну из его тайн.

– Меня мало интересуют чужие тайны, но если эта – действительно связана с «распятиями»…

Несмотря на неплохое освещение, скульптура открывалась фон Риттеру лишь в общих очертаниях. Щелкнув зажигалкой, барон поднес пламя к лицу распятого Христа. Ни печати мученичества, ни христианской смиренности в выражении его комендант не нашел, и этого было достаточно, чтобы оценить работу мастера Карла Метресса, как сугубо ремесленническую. И комендант был удивлен, когда дышавший ему в затылок Удо Вольраб произнес:

– Вот и Гиммлер тоже был неприятно поражен этим сходством, которое сразу же заметил и на которое первым обратил внимание.

– Каким еще сходством?

– Так вы не обратили на это внимания?! – притворно удивился адъютант. – Странно. Имеется в виду: сходства лика распятого мастером Метрессом Христа – с лицом Овербека.

Фон Риттер вновь поднес к лицу пламя зажигалки, но в это время водитель опеля достал из нагрудного кармана небольшой фонарик и осветил статую. Сомневаться не приходилось: своим невыразительным и бесчувственным ликом первохристианин действительно чем-то неуловимым напоминал лицо опального коменданта. Странно, что сам комендант этого не замечал. Или, может, замечал, однако не желал признавать?

– Кстати, известно ли вам, что в роду Овербека были так называемые «русские немцы»?

– Что вызвало вполне естественные вопросы у радетелей чистоты арийской расы во время его посвящения в члены СС, – добавил барон, убеждая адъютанта, что эта строка биографии предшественника его не интригует.

– А приходилось слышать о таком украинском бунтовщике-анархисте Несторе Махно?