Восток – дело тонкое…

Все они кричали на хорошем русском языке и пытались впихнуть нам свои визитные карточки. На визитках были даже приклеены цветные фотографии. Некоторые шофёры отдельно прикладывали свои большие цветные фотографии на фоне машины. Мы были оглушены криками водителей, растерялись от такого напора и быстро прошли, даже скорее пробежали, сквозь их строй. Некоторые успели, однако, вручить нам на этом пути свои визитки. Когда, наконец-то, сели в свой туристический автобус, вместе с нами умудрился влезть и один из водителей. Он расположился рядом и во время всего пути до отеля рассказывал о посещении Чечни и встрече с самим Джохаром Дудаевым. «Я видел его, как вас сейчас, и говорил с ним! Какой всё-таки молодец Дудаев, хотя был военным лётчиком советских войск, и бомбил Афганистан!», – восхищённо говорил он.

Мы вежливо в пол-уха слушали его, а сами во все глаза смотрели по сторонам. Сквозь открытые окна нашего небольшого автобуса вдыхали запахи незнакомого ночного южного приморского города, доносимые до нас ветерком, гулявшим по автобусу. По обеим сторонам шоссе, ведущего из аэропорта в город, метров через 20 друг от друга росли пальмы. В отличие от пальм нашего Черноморского побережья, эти – были высотой до 20 и более метров, с толстенными голыми стволами. Между пальмовыми деревьями рос какой-то вечнозелёный кустарник. В воздухе носились запахи подгнивших морских водорослей, приправленные цветочными ароматами разбитых то тут, то там цветочных клумб и каких-то цветущих кустов. Температура воздуха была около 30оС. Если учесть, что был февраль, то можно понять тот приятный контраст с нашей погодой и природой, который мы ощутили в Карачи! Мы просто упивались этими южными красотами, теплом и обрушившимися на нас ароматами. Было состояние легкой эйфории.

Однако, приехав к отелю, нам пришлось энергично выходить из этого состояния и быстро спускаться из заоблачных высей на грешную землю! Водитель, ехавший с нами в автобусе, и другой шофёр, рекомендованный нам знакомыми, затеяли ожесточённый спор за право возить нас. Спор довольно быстро перешел в потасовку, во время которой оба участника кричали и ругались по-русски, правда, без мата. Наши новые знакомые увели нас в отель, пока во дворе не закончится разборка. Приехала полиция, и обоих водителей забрали в местное отделение. Мы остались и без шофёра, и без машины. Через некоторое время к нам подошёл пакистанец, представился Мама – джаном [11] , и сказал, что будет нас возить. После кипевших по этому поводу страстей, нам было уже всё равно, кто нас будет возить, лишь бы уж возил, и мы согласно кивнули в ответ.

Слева шофёр и собственник иномарки – Мама-джан.

2. В отеле

Возившему нас шофёру мы не платили ничего, более того, он постоянно покупал мне хорошие сигареты, нам с женой – фрукты и напитки. Расспросили одногруппников, за что так сражаются местные водители? Выяснилось, что, развозя нас по фабрикам, они получали от их владельцев 10 % от суммы нашей покупки! Сначала мы рассматривали товар и цены на него, а потом покупали присмотренные партии вещей. При обычной закупке товара на сумму 10–20 тысяч $, водитель за извоз в течение нескольких дней получал 1–2 тысячи $, что по доходам в Карачи являлось целым состоянием. Было за что бороться! Вот и вся разгадка ребуса.

Наш номер в отеле представлял собой комнату среднего размера с большим окном и широкой двуспальной кроватью посередине. Прямо над кроватью располагался вентилятор, а рядом на стене был укреплён кондиционер. Из удобств в номере был ещё совмещенный санузел. Шикарным я бы этот номер не назвал, однако жить в нем было можно. Мы на скорую руку расположились в номере и спустились вниз, в ресторанный зал на завтрак. В нашу путёвку входило трёхразовое питание в виде шведского стола. В любое время дня можно было зайти туда и попить черного чая из большого, литров на 40–50 никелированного бака, причём заварен он был прямо в баке.

Чаепитие в ресторане отеля.