Восвояси

Амалия строго посмотрела в лицо Дамежан. Батыр ана демонстративно вздернула брови и недобрая улыбка коснулась ее губ.

– Так им и приглашения не надо, – развела руками казашка. – Запретить никто не может. Согласно традиции они обязаны прийти.

На минуту другую в комнате повисла тишина.

– Кстати, негоже будет Алтын нести на кладбище в этом покрывале, – поспешила сменить тему Дамежан, пальцем указывая на гобелен. – Она лучшего заслужила.

– Я знаю. Но куда-то пропали все ковры. Неужели братцы Исины покойную напоследок еще раз ограбили? Не должны. Я вроде часто тут бывала, ухаживала за ней. Но ничего подозрительного не заметила. И она мне не жаловалась.

– Что-нибудь придумаем. Курей своих тоже не режь. Оставь на лучшие времена, – сказала и скрылась восвояси Дамежан.

* * *

Вернулась Батыр ана во главе небольшой группы мужчин. Ее сыновья Сержан и Ержан несли на плечах трубой свернутый ковер. Один из пожилых казахов за веревку, накрученную на крутые рога, вел козу. Двое других вместе несли тяжелую молочную флягу.

– Ковер не очень большой, – поравнявшись со стоящей у входа Амалией, на ходу пояснила Батыр ана. – Но другого у нас нет. Хотя Алтын тоже не высокой была, должна поместиться. Без ?она?асы[8] нельзя. От одной козы мяса мало, но хватит для небольшого угощения. В первую очередь уважим аксакалов, тех, кто роет могилу и будет нести ата?аш[9]. Женщин и детей угостим баурсаками[10] да айраном[11].

Прощаться с умершей Алтын пришло практически все село. Двор Хабхабыча заполонили женщины и дети. Мужчины выстроились для чтения сур Корана за забором дома.

Один из стариков оралманов, так звали в поселке новичков – казахских переселенцев из узбекской Каракалпакии, взял на себя обязанности имама. Когда-то, еще в родном горном ауле он был учеником муллы и знал как проводить похоронный молебен.

Умершая была дитя советского времени. Ее нельзя назвать атеисткой, но мусульманка так и не приучилась соблюдать по пять обязательных намазов в день. С другой стороны – Коран лежал у нее в комнате на самом видном месте. Алтын бережно обращалась с праведным писанием. Не понимая ни слова по-арабски, она перед смертью научилась читать молебные суры. Об этом не преминул упомянуть в своей молитве ученик муллы.

Закончив намаз[12], белобородый аксакал во всеуслышание задал собравшимся вопрос:

– Мар??м бол?аннын б?л ?мірде адам?а ?арызы ?алды ма?

В переводе это означало:

– Был ли покойный в долгу перед кем-то в этой жизни?

Некоторое время все молчали, пока тишину не нарушил слегка дрожащий юношеский голос:

– По пути сюда я зашел в магазин, – от смущения даже покраснел на лицо двадцатилетний Ержан. – Думал, если что заплатить долги Алтын апа. Но в тетрадке не было даже ее странички. Она никогда не покупала в долг.

– На прошлой недели Алтын апа принесла и подарила мне весь их домашний инструмент, – подал голос ?ста. Так, без имени, чисто по профессии называли в поселке кузнеца.

– Не спеши, – прервал его исполняющий обязанности имама аксакал. – Это будет мой следующий вопрос.

Белобородый обвел взглядом всех собравшихся и продолжил ритуальный опрос:

– Должен кто-то усопшему?

Мужская толпа промолчала.

– Тогда я сам скажу, – нарушил тишину аксакал. – Алтын апа пожертвовала на строительство мечети большую сумму денег и все ваучеры, положенные семье Шукеновых на часть имущества и земли бывшего тут совхоза “Пролетарский”. Для убранства будущего божьего дома подарила пять ковров.

Гул одобрения пронесся над головами собравшихся мужчин. Притихшие за забором двора Хабхабыча и тайно подслушивающие речь седого ученика муллы, как по команде громко и хором заголосили женщины Аккемера.

– Велик аллах и милосерден его пророк, подарившие нам такого, щедрой души и золотого сердца человека! – пафосно завершил свою речь белобородый оралман…

Водрузив тело умершей на деревянный ата?аш, мужская колонна направилась в сторону древнего зирата.

Женщины засуетились по двору, спеша приготовить поминальное угощение.

– Погоди, – Амалия ухватила за руку проходящую мимо Дамежан. – Вот скажи, вроде хорошего человека хороним. Надо ли было про ее долги выспрашивать? Кому это теперь надо?

– Еще как надо. У казахов это смертельно важно. Это последняя возможность спасти душу умершего. Ведь, если мар??м кому то должен и никто из родственников его долги не оплатит, то не произойдет очищение. Умерший из за долгов в этой жизни не попадет в потусторонний рай.

– А почему тогда никто из братьев Исина не признался, что они должники умершей? Мы же все помним, как они у Алтын с Хабхабычем угнали скотину со двора.

– Незнаю. Это уже их проблема. Они упустили свою возможность. Им теперь одна дорога – в ад.