Вот это попадос!

— Они любят свой дом и вряд ли променяли бы его на что–либо. Но, во–первых, количество жителей непрерывно растет, а гора, как ты понимаешь, больше не становится. А во–вторых, говорят, темный город умирает. Там кончается вода, осыпается порода, заваливая целые этажи.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Мне шепчет ветер, а может, не ветер. Я не различаю голосов. Только твой для меня выделяется среди безликих и бездушных звуков.

— Ты говоришь, что это не сон. А что тогда?

— Не знаю. Возможно, отражение настоящего мира, в котором всё то же самое, он идентичен. В нем не хватает только одного — живых существ. Если мы зайдем внутрь горы, то никого там не встретим. Все вещи и предметы лежат на своих местах, но их хозяев нет.

— А драконы? Ты видишь их? — я явственно различала кружение знакомых силуэтов.

— Это не сами драконы, а их тени. Трудно объяснить, но у драконов есть что–то вроде проекции. Считается, что у этих крылатых существ очень сильная душа, для которой не существует преград. Их огонь и магия обусловлены такой невероятной силой. Они животные, но по–своему разумны.

— С разумностью не поспоришь, а вот сила духа… — я с улыбкой вспомнила одного знакомого дракона.

— Поверь, он тоже сильнее, чем кажется.

— Верю.

То, что Ульт утащит всю свою еду, которую эльфы ему ссудили для скорейшего восстановления, и, если надо, убежит с ней, нагруженный, от любого врага, не вызывало сомнений.

— А гномы в вашем мире есть? Они ведь тоже обитатели гор.

— Есть, конечно, но они живут севернее. И не в горах, а под ними. С темными эльфами они бы не ужились. Впрочем, у нас никто друг с другом не уживается.

Повисло молчание. Мне не хотелось говорить: в удивительном месте с удивительным мужчиной всё отходило на второй план.

— Наш мир на грани, Гхыш, — печально сказал незнакомец. — Равновесие настолько шаткое, что любая песчинка сдвинет чашу весов. У темных проблемы, выгнавшие их из Сармандагара, у светлых в лесу неспокойно, и как всё повернется в их случае — непонятно. На землях людей ты пока была мельком, но уже многое увидела.

— А что происходит у эльфов? Чем я могу им помочь?

— Я не знаю, — вздохнул незнакомец. — Только вижу, что там поселилось нечто, уничтожающее лес и его обитателей, так что будь осторожнее.

— А ведь именно ты посоветовал мне идти через Светлый лес, — укорила его я.

— Потому что на тебя охотятся. Не только оркам нужна твоя сила, а светлым эльфам — помощь, темные эльфы не меньше заинтересованы в избраннице духов степей. Очень заинтересованы — настолько, что не побоятся ничего. Они идут за тобой по пятам, но в Светлый лес пройти не смогут, от них ты там в безопасности. А с другими опасностями ты справишься, я в тебя верю.

Мне бы такую веру в себя… Особенно в свете открывшихся новостей про темных.

— Скажи, а как называется ваш мир? — не хотелось больше о грустном.

— Никак. Зачем миру название? — удивился мужчина.

— Разве так бывает? Мы ведь любим придумывать для всего названия.

— Названия нужны для того, чтобы отличать одно от другого. Но мир у нас один, его ни с чем не перепутаешь, — в голосе человека чувствовалась улыбка.

Смотреть на него я по–прежнему боялась. Боялась не его, а своих глупых желаний и фантазий, которые он читает у меня в голове, как открытую книгу.

— А королевство людей? — продолжила расспросы я.

— Их несколько. Люди — самая многочисленная раса. Но то, которое нужно тебе, называется Эдмирдей. Это королевство магов — именно в нем живут сильнейшие колдуны.

— Странно, что они не завоевали всех соседей и не подмяли их под себя.

— В их землях не просто так рождаются маги, там множество источников, которые как напитывают магией людей, так и притягивают нечисть. Поэтому они постоянно вынуждены поддерживать у себя порядок.

— Луаронас считает, что нечисть мигрирует, — вспомнила наш вечерний разговор я.

— И это тоже не к добру, без нечисти у людей почему–то не становится лучше, — тяжело вздохнул мужчина. — Совсем замерзла, да?

Красавец–видение поймал мои озябшие руки (а что ноги у меня окоченели, я поняла только сейчас). Моментально снова стало очень холодно, я сжалась в комочек. Просто удивительно: почему я столько времени ничего не чувствовала?

— Прости, пожалуйста, ты ведь живая, а я и забыл, что такое мерзнуть. Сейчас всё исправлю.

Картинка перед глазами сменилась мгновенно, будто кто–то отдернул занавес, за которыми прятались новые декорации. Мы стояли на берегу озера, заросшего разноцветными лилиями, над водой склонялись деревья… очень красиво, только почему–то неестественно. Я не сразу поняла причину: тишина, только ветер, игравший листьями, создавал ощущение присутствия, а не красивой картинки, нарисованной на огромном холсте талантливым художником. Ни птиц, ни насекомых, ни рыбки на безмятежной водной глади. Прекрасный неживой мир. Как не сойти в нем с ума от одиночества?

— Наверное, я и сошел, раз до сих пор продолжаю надеяться на чудо когда–нибудь выбраться отсюда. И встреча с тобой дала мне новые надежды, — ответил на мой невысказанный вопрос мужчина.