Вот это попадос!

— Если у меня появится возможность тебе помочь… — начала я, но незнакомец неожиданно развернул меня к себе и приложил к моим губам палец.

— Не надо давать таких обещаний, — попросил он. — В этом месте слова имеют особую силу.

— Но я хочу тебя освободить, — горячо заверила я собеседника.

— Я знаю, вижу, и сам бы хотел освободиться, но иногда меня посещают мысли: почему я здесь и как оказался? Может, это наказание людьми или богами? Моя огромная тюрьма с одиночной камерой. Возможно, я опасен и меня предпочли таким образом изолировать.

Я не знала, что ответить. Начать убеждать его, что такой красивый и замечательный человек не мог совершить ничего, за чем последовала бы столь страшная расплата — изгнание в пустой мир? А если это окажется правдой? Мне не хотелось даже думать о том, что он мог оказаться, например, подлецом и негодяем или, того хуже, убийцей. Но если это наказание, то оно должно быть за нечто действительно страшное. За что же, за какие злодеяния ты здесь, мой прекрасный незнакомец?

— Будешь бояться меня? — грустно спросил он.

— Нет, — я осторожно погладила его по щеке, убирая непослушные пряди с красивого лица. — Я буду верить в тебя, а еще попытаюсь узнать, кто ты и можно ли тебе помочь.

— Гхыш, пообещай мне только одно. Если ты узнаешь, кто я и почему оказался здесь, — расскажи мне перед тем, как уйти и больше не приходить сюда. Если это наказание — я готов его принять, пусть после знакомства с тобой это станет сложнее. Но любое знание лучше, чем жизнь в темноте и неведении.

— Я обещаю, — и я очень надеялась, что это обещание не придется выполнять. А если придется, то я смогу сказать ему всё, глядя в глаза.

— Я всегда тебя жду, — сказал мужчина на прощание, когда серая дымка вновь окутала нас. — Но для того, чтобы не приходить, тебе достаточно захотеть. Ты не обязана скрашивать мое одиночество.

— Я приду, — уверенно ответила я и, поддавшись порыву, поцеловала его в щеку. — Обязательно приду.

Проснулась я сама, никто меня не будил, не тормошил, не теребил и не пытался съесть — странное ощущение, если честно. Так я лежала и смотрела в потолок, думая о ночном разговоре. Как мне узнать, кто же мой таинственный незнакомец из сна и почему он заперт в том мире? Начинать расспросы следовало со светлых эльфов, но как бы сделать это поосторожнее? А еще у меня имелась одна гипотеза, пусть весьма странная, но проверить ее стоило.

Когда Луаронас проснулся, мы втроем позавтракали. Точнее, мы вдвоем — третьим был Ульт, постоянно заглядывавший к нам в окно таким взглядом, будто его неделю не кормили, хотя двое эльфов притащили ему целый чан съестного. Но желание подкинуть ему чего–нибудь в ответ на голодный взгляд и постоянные вздохи оказалось сильнее меня, к тому же он очень забавно ловил еду, которую ему кидали в окно. В итоге спохватилась я, только когда осознала, что перекидала хитрюге половину своего завтрака. Темный благоразумно сначала поел сам, а то немногое, что не доел, отдал дракону. Он–то лучше меня знает своего чешуйчатого питомца.

Сопровождать нас должен был до определенного места уже знакомый конный отряд эльфов. Пышных проводов светлые устраивать не собирались — никого, кто бы подарил нам на прощание цветы или помахал платочком, перед домиком не обнаружилось. Поэтому ничего не оставалось, как самой напроситься на аудиенцию к Финриару: возможно, он что–нибудь знает о магах и магии?

Светлый эльф, даром что поздоровался вежливо и, по своему обыкновению, многословно, смотрел на меня взглядом «че надо?», всем видом показывая, как я отвлекаю его своими дурацкими вопросами от чего–то действительно важного.

— Скажите, — спросила я, — а вы, случайно, не знаете, кем является главный маг в Авардоне и всё ли с ним в порядке? Духи послали меня к нему — хочу быть уверена, что иду не зря и в нужном направлении.

— Насколько известно мне, скромному жителю леса и сыну природы, редко покидающему сии места, архимаг Дариал, да подарят ему духи долголетие и нескончаемую мудрость, в последние годы почти не отлучается из Авардона и вполне себе здравствует, — в голосе светлого мне послышалось некоторое сожаление по поводу хорошего самочувствия архимага.

— Понятно, спасибо, — поблагодарила эльфа я и направилась к выходу.

— Избранница духов, — внезапно остановил меня Финриар, — если ноги твои устанут от бесконечного пути, сердце захочет найти пристанище, дабы обрести покой, то знай: ничего лучше звуков Светлого леса, пения птиц и шелеста листьев тебе не сыскать ни в одном уголке мира, — вдохновенно изрек эльф, но, видя, что я не поняла ничего из сказанного, сжалился над бедной оркой. — Если захочешь остаться в Светлом лесу, мы будем этому рады, — перевел с «высокоэльфийского» на обычный разговорный Финриар.

— Спасибо, — машинально поблагодарила я, обескураженная внезапным предложением. — Пока что у меня миссия, а там посмотрим.

Зачем сразу отказываться? Мало ли как жизнь повернется.

— Будьте осторожны, да хранят тебя и твоих друзей духи природы, — на прощание напутствовал эльф и опять уткнулся в свои записи.