Вот это попадос!

Не знаю, что не нравилось мне больше: то, что существо, казавшееся безобидным и даже беспомощным, на проверку смогло выйти из своего искусственного мира и уничтожить неуничтожимый по меркам местных обитателей источник, или то, что теперь я чувствую его зов и влияние на меня из другого мира (измерения, реальности — не суть). Но это слишком напоминало поводок, на который меня посадили, чтобы в любой момент, по первому желанию, бесцеремонно потянуть. И мне не хотелось подчиняться.

Нет, вру. Мне хотелось его увидеть — просто увидеть моего прекрасного незнакомца, волшебного и удивительного. Но такого ли хорошего на самом деле? Наверное, нет — хотя бы потому, что прямо сейчас он стоял передо мной. Или я перед ним — в чистом поле, где были только мы вдвоем, а еще горячий ветер, пахнущий травами и солнцем. Я невольно вдохнула полной грудью удивительный аромат и поняла: я здесь не одна, со мной духи степей. Мои духи, духи свободы, непокорные и вольные.

— Ты изменилась.

Прекрасный незнакомец не спешил подходить. А я только сокрушалась, что в какой–то момент все–таки провалилась в сон, оказавшись теперь в руках того, кому доверяла с каждым днем всё меньше.

— Ты тоже.

Он и правда стал другим: это неуловимо проскальзывало в его облике, таком же прекрасном и одновременно опасном. От него веяло силой и пока что легкой безуминкой, едва различимой в блеске глаз, рассеянно смотрящих на меня.

— Ты видишь духов? — он оглянулся по сторонам, то ли показывая, что они вокруг нас, то ли и впрямь видя их воочию.

— Нет, но я их чувствую.

Я знала, что духи не дадут меня в обиду. Впрочем, я и сама никому не позволю себя обижать.

— Они повсюду, Гхыш. Это их мир, куда я вторгся непрошеным гостем, только выгнать меня бестелесные неспособны.

— Думаю, никто на тебя больше не повлияет.

Тот, кто стоял передо мной, с огромным трудом контролировал себя и магию, которая еще немного — и выплеснется через край. Свечение между его пальцами то почти затухало, то вновь разгоралось, и незнакомец сжимал кулаки, стараясь притушить и обуздать рвущуюся наружу силу.

— На меня можешь влиять ты. — Я с трудом удержалась, чтобы не попятиться, когда он быстро, в два больших шага, оказался рядом, почти вплотную. — Я сделаю всё, что ты пожелаешь. Ты можешь не бояться магов, не бежать от них. Они привязаны к своим источникам, стоит им только пальцем тебя коснуться, как я…

— Хватит! — я все–таки отшатнулась, видя перед собой больше не красивого печального одиночку, а того, кто, преследуя свои цели, может с легкостью угрожать благополучию людей и нелюдей.

— Но я ведь делаю это для тебя!

Вроде сон, а боль от сдавивших мои плечи пальцев вполне ощутимая.

— Мне не нужна помощь.

Я постаралась скинуть мужские руки и, будь я сейчас оркой, справилась бы без труда. Но в этом дурацком сне я обычный человек.

— Тебе нужна помощь прямо сейчас, — с нажимом произнес красавец. — Смотри.

Это было странно, но всё происходящее со мной в реальности виделось со стороны. Как темные эльфы без труда и сопротивления связывают меня, мирно лежащую на небольшой копне сена, по рукам и ногам, видела, как собирает магию в ладонях выходящий из низких дверей Луаронас, понимающий, что его удар с большой вероятностью сметет здесь всё. Как щерится Ульт, боясь второй раз использовать свой огонь. Я нужна там, а вместо этого глупо теряю время здесь!

— Отпусти меня! — я попыталась вырваться, но пальцы только сильнее впились в мои плечи.

— Останься со мной, — последовало предложение как гром среди ясного неба. — Я сделаю для тебя всё, я найду выход из этого мира. Я не хочу дальше быть один.

— Но прямо сейчас мои друзья в беде!

— Твой темный эльф обрел такую силу, что никому и не снилась. И дракон, если захочет, сможет за себя постоять. А я по–настоящему нуждаюсь в тебе! Кроме тебя, никто не может мне помочь…

— Я обещала, что не брошу тебя. — Эти метаморфозы из сильного и грозного до несчастного и слабого не могли оставить меня равнодушной. — Я не хочу разделить твою участь, но обещаю, что сделаю всё, чтобы вытащить тебя, чтобы помочь.

Он по–прежнему смотрел на меня и крепко держал, но хватка несколько ослабла, а на прекрасном лице промелькнуло не то осознание того, на что он хочет меня обречь, не то просто сочувствие.

— Пожалуйста, — глядя в голубые, как небо, глаза, попросила я, осторожно дотронулась до его лица, убрала непослушные волосы. — Позволь мне вернуться.

Не думая, поступаю ли правильно или, наоборот, совершаю очередную глупость (психолог из меня никудышный), я осторожно коснулась губами теплых мягких губ, ответивших мне сразу и пылко, заставив на какое–то время забыть обо всем, что происходит как здесь, так и в другом, реальном мире. А когда поцелуй закончился, я услышала:

— Нет. Ты останешься со мной.

Слова человека, привыкшего всегда получать желаемое, не останавливающегося ни перед чем. И сейчас мое мнение не играло для него никакой роли. Почему? Неужели я так ошиблась в самом начале? Или правда не заметила эгоистичного ребенка, прячущегося за красивой внешностью?

— Не останусь!