Вот и я, Люба!

— Мы сейчас прямо бегом встаём, принимаем душ, завтраками. Я еду по своему плану, потом возвращаюсь за тобой. Ты, Любаша, в моё отсутствие собираешь свои вещи, все что может потребоваться тебе в течение двух-трех дней, начиная от нижнего белья. На все про все с момента моего выезда у тебя на сборы где-то час максимум полтора, — говорит Степан, целуя оба моих полупопия. — Эх, не женщина, а сдобная булочка. В другой раз попку твою сахарной пудрой присыплю и оближу.

— Степан, ничего не понимаю, ты чего там себе напридумывал? Сегодня рождественский сочельник. Ночью Рождество. Все этот праздник проводят семейно…

— Вот мы и проведем его семейно, сладкая моя! Я пошёл в душ, а ты не думай ни о чем, просто прими все, как данность. Помни со мной, Любушка, ты просто красивая женщина!

Глава 14

— Степан Григорьевич, у меня к Вам много вопросов, — говорит мне Любушка, ставя передо мной на стол чашку ароматного чая и тарелку с бутербродами с чем-то мясным, очень вкусно пахнущим. — Как ты смог попасть в мой дом и где оставил машину? Чего ты в ночь без приглашения приперся ко мне? Что это за история с празднованием Рождества? Куда ты собрался меня везти и кто там будет? На каком основании ты позволяешь себе за меня все решать и командовать мной?

Даная моя стоит около кухонного стола в длинном халате с глубоким декольте, скрестив руки под своей шикарной грудью.

Пожираю ее аппетитные половинки взглядом вампира, облизываюсь. Сдерживаю себя, чтобы слюной не поперхнуться.

По моим ощущениям вся кровь из моей головы вместе с мозгом стекает вниз. Чувствую мой младший, наполняясь, снова устраивает восстание.

Мы с Любашей молча пристально и очень внимательно смотрим друг на друга.

Тщательно, прожевывая кусок бутерброда, шумно сглатываю, в одно быстрое движение поднимаюсь со стула и в мгновение оказываюсь рядом со своей шикарной женщиной.

Сразу же роняю свое лицо в её арбузные груди и с рыком хищного зверя втягиваю в свой нос цветочный аромат женского тела. Беру её руку в свою и прикладываю к своему возбужденному паху.

— Любушка, я теряю от тебя голову! Мои яйца от этого становятся просто железными. Чувствуешь? — говорю прямо в грудь моей Данаи, проводя языком между полушариями и целуя каждое. — Могу тебя прямо сейчас разложить на этом столе. Ужасно это хочу, но не сделаю, потому что я — мужик. Мужиком считаю себя не только по первичным половым признакам, а, потому как могу сказать себе "нет". Это говорит о том, что я умею принимать решения, отвечать за них и за свои поступки. Поверь, если мной что-то сказано и сделано, то это незыблемо.

На слове "незыблемо" все же вытаскиваю свою счастливую морду из грудей моей обольстительницы. Легко и нежно чмокаю Любу в губы и в носик.

— Остановить меня, Любаша, могут только обстоятельства непреодолимой силы, например, природные катаклизмы. Все остальное мне по барабану. Это к твоему вопросу про решать и командовать. Теперь дальше…

— Степан, извини меня, я сейчас приду, — практически шепотом, протискиваясь между мной и столом, произносит Любаша, разворачивается и идет в направлении выхода из кухни, на ходу договаривая, — а ты, Степан, пока речь свою сформулируй. Хорошо?

Я возвращаюсь за обеденный стол, чтобы доесть очень вкусные бутерброды и допить чай.

Обращаю внимание на стопку документов и лист сверху, на котором написано "Степан" и какие-то слова в два столбика, один из которых отмечен знаком "плюс", а другой знаком "минус".

Ага, понятно, Люба занимается самоанализом своего отношения ко мне и к моим качествам.

"Умница — моя! Правильно делает! — мысленно отмечаю, что это мне нравится. — Во-первых, женщина думает обо мне. Это уже хорошо. Во-вторых, анализ позволяет ей вычленить хорошее во мне. Конечно, здесь может выплыть и неприятный фактор. Например, качества, отнесенные в графу "минус". Безусловно они могут перебить те, что с "плюсом".

Окидывая взглядом, список все же радуюсь тому, что хорошего в Любашином списке значительно больше, да и многие слова в графе "минус" почерканы и рядом с некоторыми уже стоят "плюсики".

Услышав шаги, лист возвращаю на место, только переворачиваю его. Любаша заходит в кухню в домашнем закрытом костюме.

"Дурашечка моя! Нет, все же умница и красавица!" — думаю нежно и любовно.

— Любаша, в этом костюме ты ещё более сексуальная! — произношу, поднимаясь из-за стола, чтобы убрать за собой посуду. — И так, продолжаю отвечать на твои вопросы. В дом я попал, потому что знаю коды доступа. Если ты помнишь, мне их прислали сообщением, которая я тебе перенаправил.

Помыв и ополоснув посуду, ставлю её в сушку. Люба в это время смотрит на меня с откровенным удивлением во взгляде.

Целуя её плечико, поглаживая фактурную и курносую попку, возвращаюсь к начатым пояснениям.

— Ночью, голубка моя, я не приехал, а примчался, летел по трассе под 200-ти километров. Понимаешь, милая, все мои силы душевные иссякли. Совсем не мог находиться вдалеке от тебя. И дело даже не в близости, хотя и в ней тоже. За эти несколько дней, Любушка, я так истосковался по тебе, что у меня просто башню от мыслей срывало.