Вот и кончилось лето

— Ладно, — отмахнулся я. — Проехали. Дай футболку.

Пока maman доставала из шкафа футболку, я быстро пустил по организму конструкт общего «исцеления», нейтрализуя последствия инъекции.

Потом, надев чистую футболку (старую, всю измятую maman закинула в стирку), прошел на кухню, поздоровался.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте, Антон Николаевич! — старший из них, смуглый, горбоносый, черноглазый, встал, сделал шаг навстречу, протянул руку. — Капитан Устинов Денис Владимирович, Комитет государственной безопасности.

— Старший лейтенант Ершов Игорь Валентинович, — встал второй, который был помоложе, светловолосый, голубоглазый, и тоже протянул мне руку. — КГБ.

Я пожал руку сначала Устинову, потом Ершову.

— Может, в комнату пройдем? — предложил Устинов. — Там удобнее будет беседовать.

Он виновато улыбнулся, даже попытался руки развести, ударился одной об стенку, другой об холодильник.

— Тесновато у вас тут…

— Да, да, конечно, — подала голос из-за моей спины maman. — Проходите в комнату, присаживайтесь. Можно не разуваться.

Оказалось, что гости сидели на кухне в обуви.

— Да ничего страшного, мам, — вдруг неожиданно для самого себя возразил я. — У нас чисто. Гостям разуться будет не затруднительно. Правда?

Не знаю, что на меня нашло. Сначала я был удивлен, даже ошеломлен визитом сотрудников КГБ. Потом, вспомнив слова наставника, откровения завотделением БСМП Захара Петровича как раз про Ершова… В общем, на меня напало бесшабашное, веселое, даже хулиганское настроение.

Устинов с Ершовым разулись, прошли в комнату, огляделись, выбирая место, куда бы присесть. Я, опережая их, уселся на свой диван, в уголок, который едва выглядывал из-за шкафа, откинулся на спинку.

У моих собеседников не осталось выбора: только разместиться на стульях напротив меня. На кровати сесть не получилось бы — оттуда меня тогда не было видно. Стулья у нас были недорогие, неудобные, жесткие. Без опоры, например, если не за столом, то на таком долго не просидишь.

— Может, поближе присядете? — предложил Устинов.

— Да мне здесь поудобнее, — вежливо отказал я. — Спина не затекает.

Устинов повернулся в сторону, попросил:

— Нина Павловна! Можно мы пообщаемся с вашим сыном тет-а-тет, так сказать? С глазу на глаз?

— А в чём дело? — немного сварливо отозвалась maman.

— Очень нужно, — обезоруживающе улыбнулся тот. — Пожалуйста…

— Хорошо, — сдалась maman. — Я пока в магазин схожу. Сахар заканчивается.

Хлопнула дверь. Щелкнул замок. Смуглый вздохнул, развернул стул, сел, облокачиваясь на спинку:

— Поговорим?

Его коллега придвинулся поближе. Я пожал плечами, говорите, мол.

— Антон, у тебя… Ничего что я на «ты»? У тебя проявились необычные способности, которые интересны многим, понимаешь?

Я снова пожал плечами, мол, продолжайте…

— Интересны многим — нам, учёным, лицам из негативной среды…

— Кому? — не понял я.

— Ну, всяким жуликам, бандитам, криминальным элементам, короче… И, разумеется, зарубежным спецслужбам. Пока ты особо не известен, ты живёшь спокойно. Хотя, как не известен? Известен. Да еще как! Про тебя уже и в милиции знают, и в криминальной среде ты нарисовался…

— И вы в курсе? — уточнил я.

— Мы — в первую очередь, — согласился Устинов.

— А что ты умеешь? — поинтересовался другой сотрудник, помоложе, Ершов.

— Сначала я бы хотел узнать, что вам от меня надо? — ответил я вопросом на вопрос.

— Давай откровенно, — предложил Устинов. — Для начала мы должны определиться, кто ты есть на самом деле. Если ты гипнотизёр, это одно. Если у тебя какие-то другие задатки, это другое. Но для начала ты должен…

— Я никому ничего не должен! — перебил его я.

— Ты ДОЛЖЕН! — оборвал меня Устинов и уже мягче добавил. — Ты должен уяснить, что мы с товарищем Ершовым тебе совсем не враги. А друзья. Друзья! Которые тебе всегда придут на помощь. Но для этого ты сам должен пойти нам навстречу. За тобой завтра уже, а может, и сегодня начнется охота...

Я вздохнул. Смуглый кагэбэшник, похожий то ли на армяна, то ли на азербайджанца, то ли на дагестанца, не врал. И то, о чем он говорил, раньше полностью предупреждал наставник.

— Так в чём проявляются твои способности? — повторил Устинов.

— В чём? — переспросил я и задумался. — Ну, я лечить немного могу…

О всех своих способностях я решил ни в коем случае не говорить. Хватит с них и этого!

— Что лечить? — уточнил второй.

— Что, что? Людей могу лечить! — внезапно разозлился я. — У тебя зуб слева внизу болит или скоро заболит. У тебя, — я обратился к Устинову, — другая проблема…

— У вас, — задумчиво поправил меня Устинов. Он повернул голову к своему коллеге. Тот согласно кивнул.

Я иронично хмыкнул:

— Какие-то у нас с вами совсем не дружеские отношения. Вы мне тыкаете, я к вам на вы должен обращаться… Как-то это не равноценно совсем получается.

Моя эскапада была вызвана словами моего наставника: я — единственный маг на Земле! Я — ЕДИНСТВЕННЫЙ МАГ НА ЗЕМЛЕ! В конце концов, я должен себя уважать, и заставить уважать себя других!

— Ладно, ладно, — поспешно согласился со мной Устинов. — Может, продемонстрируешь своё умение?

— Да без проблем!