Вот и кончилось лето

Я подхватил свою сумочку, где держал кинжал в ножнах и три коробки амулетов-карандашей, больше ничего такого в терраске не было. Разве что Анатомический атлас. Выскочил на крыльцо, отодвинув в сторону бабку.

— Ты что гудишь? — закричала баба Нюша. У калитки запарковался «Уазик» лесника. Я замахал ему рукой:

— Заходи, Василь Макарыч! Заходи, я тебя заждался!

Баба Нюша сразу замолчала, нахмурилась, поджала губы, неодобрительно посмотрела на меня. Я тоже хмуро посмотрел на неё и буркнул:

— Уеду я от вас! Вот так.

Лесник вышел из машины, открыл калитку и пошел ко мне навстречу. Я вышел к нему. Мы поздоровались. Я даже приобнял его. Он не отстранился, только вопросительно-удивленно посмотрел на меня. Я ему подмигнул. Он кивнул.

— Пошли! — я потащил его за руку в дом, к себе. Баба Нюша отступила, освобождая нам дорогу. Я открыл дверь к себе. Поп всё так же продолжал сидеть в кресле.

— Проходи, Василь Макарыч! — я пригласил лесника, указывая рукой в открытую дверь. — А это местный поп. Приехал без приглашения и уже уходит.

Я улыбнулся милой улыбкой людоеда:

— Правда, ведь? Кто вас сюда звал.

— Андрей Львович! — лесник от неожиданности даже хлопнул в ладоши. — Батюшка Алексей! Вот так встреча!

— Батюшка Алексий, если уж на то пошло! — буркнул, поправляя лесника, поп. Он вскочил, как ошпаренный и поспешно рванулся на выход, оттолкнув меня в сторону.

Василий Макарович хмыкнул, глядя ему вслед, сел на его кресло:

— Что он у тебя забыл?

Я пожал плечами, прикрыл за собой дверь:

— Приехал к бабке, потом припёрся ко мне сюда. Я его выгоняю, он не уходит…

Дверь открылась. В терраску заглянула баба Нюша, сердитая, как сто чертей.

— Что тебе здесь надо? — обратилась она к леснику.

— Я его позвал, — сообщил я. — Он ко мне пришел!

— Ему здесь не рады! — заявила бабка. Василий Макарович встал, кивнул мне:

— Я, пожалуй, пойду.

— Меня подожди! — я пошел за ним, захватив сумку. Мы сели к нему в машину. Бабка встала на крыльце, наблюдая за нами, зачем-то взяв в руки вилы.

— Да я к тебе по делу, — сообщил лесник. — Хорошие у тебя карандаши…

Он усмехнулся, достал из кармана обломки «конструктора».

— Реально помогли! Простуду как рукой сняло!

— Простуду? — удивился я.

— Ну, надо же было попробовать, — засмеялся Василий Макарович. — Вдруг там… не работает?

— Я понял, — согласился я. — Доверяй, но проверяй.

— Вот-вот, — лесник перестал улыбаться и спросил у меня. — У тебя еще есть такие «карандашики»? Я бы купил.

Он посмотрел мне в глаза, задумчиво почесал подбородок.

— Понимаешь, такое дело… Я готовлю, конечно всякие настойки лечебные, зелья, — он вздохнул. — Только они не универсальные, как этот твой «карандаш». У меня ведь как? От простуды одно, от ревматизма другое, от сердца третье. Да и пока их приготовишь, время пройдет.

— Так тебе на продажу надо что ли? — не понял я.

— В значительной степени для себя, конечно, — ответил лесник. — Но бывают моменты, когда требуется срочно помочь. Сам понимаешь. В общем, — он смутился, — продай мне амулеты, сколько сможешь. Рублей по пять за каждый, а?

Я достал из сумки три коробки карандашей по 10 штук в каждой. Протянул ему одну:

— Здесь пять «лечебных» и пять «регенерация».

Лесник полез в карман за деньгами. Я схватил его за руку:

— Оставь! Презент.

Василий Макарович усмехнулся:

— Так нельзя. Примета плохая.

— Ну, тогда по пять копеек за карандаш, — сказал я. — Итого полтинник. 50 копеек!

Лесник вытащил из кармана монету.

— Держи.

Он убрал пачку карандашей к себе во внутренний карман.

— Не забудь, — добавил я. — С одной зарубкой лечебные. С двумя «регенерация», против всяких ран, переломов и повреждений.

— Спасибо! — поблагодарил меня лесник еще раз и вдруг предложил. — Тебе барабашка не нужен?

— Кто? — переспросил я.

— Барабашка! — засмеялся лесник. — Шишок поймал. Он послушный, только его надо приручить. Я не стал. Хочешь, забери. Как его приручить, я научу!

— А давай! — загорелся я. — Только научи!

— Поехали! — лесник завел машину. — Он у меня дома…

Баба Нюша с неодобрением посмотрела, как я уезжаю на машине лесника-колдуна.

— Погоди здесь! — Василий Макарович вышел из машины. — Я сейчас!

Он зашел сначала в сарай, вынес в руках деревянную коробочку-шкатулку с затейливой резьбой, зашел в дом. Я остался сидеть в машине. Через минуту он вынес шкатулку из дома заново, опять сел в машину рядом со мной.

— Смотри!

Он открыл шкатулку. Внутри, на подстилке лежал маленький, сантиметра в два, серый меховой комочек, словно мышонок, свернувшийся клубком. Василий Макарович осторожно коснулся его пальцем. Из комочка вытянулись две еле заметные ручонки и две ножки. Прямо посреди него открылись два черных глазика-бусинки.

Лесник вытащил из-за пояса нож.

— Дай руку!

Я протянул. Он уколол меня острием в палец, убрал нож.

— Теперь выдави на него капельку крови и скажи «Я твой хозяин навеки веков»! — сказал он.

Я так и сделал.

— Всё! — кивнул головой Василий Макарович. — Прикажи ему спать. Просто скажи «спи» и всё.

— Спи! — сказал я наклонившись над шкатулкой. Ножки-ручки сразу втянулись в комочек, глазки-бусинки закрылись. Лесник закрыл шкатулку и протянул мне.

— Держи!