Вот и кончилось лето

— А Еремеич и здесь хозяйствует? — удивился я. — Я думал, что он только в лесу за рекой…

— Нет, — домовой мотнул головой. — Он хозяин всех лесов аж до каменной дороги!

Под каменной дорогой имелось ввиду шоссе, проходившее через райцентр. Авторитетный лесной хозяин получается Силантий Еремеевич! Большой силой обладает!

Жихарь протянул мне небольшой сверточек:

— Еремеич передать просил. Как знал, что ты уедешь.

— Ты приезжай, хозяин! — Трифон вдруг утёр глаза. — Бабку дуру дед вожжами воспитает, поумнеет! Вдругорядь думать будет!

— Воспитает, как же! — буркнул Жихарь. — Прошли те времена…

— Поедем не в райцентр, а на станцию! — сообщил Василий Макарович. — На поезде домой поедешь.

— Почему? — удивился я. — На электричке дольше, да и с вокзала домой добираться через весь город.

— Андрей Львович, батюшка Алексий, если соберется в город, то, как раз, через райцентр поедет, — пояснил лесник. — И наверняка с утра. Зачем вам лишний раз друг другу глаза мозолить?

И вдруг, совершенно не в тему брякнул:

— Не успел я тебя с оборотнем свести. Тебе любопытно было бы на него посмотреть. Интереснейший субъект!

Дальше по дороге мы, в основном, помалкивали. Лесник иногда поглядывал в мою сторону, словно хотел что-то спросить еще. Меня тоже кое-что интересовало. Я задал вопрос первым:

— Мне кажется, вы преувеличиваете поповские возможности… Даже не верится, честно говоря. Церковь у нас отделена от государства. В городе церквей-то раз-два и обчелся. А с ваших слов они за мной охоту откроют…

— Не надо их недооценивать, — вздохнул Василий Макарович. — Охоту, не охоту, но присмотр за тобой будет, и очень быстро.

— Меня еще найти надо, — перебил я его.

— Глупости какие! — невесело засмеялся лесник. — Бабка твоя батюшке уже твой домашний адресок продиктовала, школу, где ты учишься… Эти попы хуже коммуняк!

— А чем тебе коммунисты не угодили?! — взвился я.

— Есть коммунисты, а есть коммуняки, — не обращая внимания на мой повышенный тон, терпеливо отозвался Василий Макарович. — Коммунисты БАМ строят, в Афган рапорта пишут, а коммуняки в кабинетах штаны протирают, пайки получают да речи хвалебные с трибун толкают. Что, ни разу с этим враньём не сталкивался?

Я промолчал. Сталкивался, чего уж говорить? Год назад, будучи заместителем секретаря комитета комсомола в школе, готовился выступать на годовом отчетном собрании, которое посетил аж первый секретарь обкома комсомола. И неожиданно для меня вдруг на трибуну вышла смазливая девчонка из параллельного класса, которую парторг школы «сделал» заместителем секретаря комитета комсомола. Девочка отбарабанила доклад-отчет, присвоив все мои заслуги, получила почетную грамоту от обкома за работу. «Ну, она же на золотую медаль идёт, Антон! Ты должен понимать!» — улыбаясь, объяснил мне потом ситуацию парторг. Разумеется, на следующем комсомольском собрании я взял самоотвод от дальнейшей работы в комитете комсомола.

— Чекисты меня один раз пытались арестовать, — продолжил лесник. — В 1936-м. А церковники три раза. И не арестовать или там поймать, а убить. Один раз стреляли, два раза хотели сжечь. С отцом Алексием вроде как перемирие установили. Он меня не трогает, я его. Да и у них там, в епархии, видно, про меня наказ дали не трогать. Я ведь обещал, что если еще хоть раз… Я ведь всех попов в округе вместе с семьями и детишками изведу, не пожалею. Поверили, отстали.

— А извёл бы? — поинтересовался я. Василий Макарович бросил на меня взгляд, вздохнул:

— Да что ж я, зверь что ли какой? Попов бы извел, конечно. А бабы да детишки-то причём?

На станции лесник сбегал в кассу, оставив меня на перроне с вещами, сам заплатил за билет.

— У тебя деньги-то есть? — вдруг поинтересовался он.

— Есть, — кивнул я. Деньги у меня были: maman, когда уезжала, оставила трешку на обратную дорогу, да дед вчера червонец сунул.

— На возьми, на всякий случай, — лесник, смущаясь, сунул мне пятёрку. — На такси домой доберешься.

— Да бери же! — разозлился он, встретив мой отказ.

Напоследок, обнимаясь, перед посадкой в поезд я запустил в него конструкт регенерации. Василий Макарович вздрогнул, почувствовав наложения заклинания — всё-таки колдун.

— Это тебе на здоровье! — сообщил я. Я зашел в вагон, обернулся, махнул на прощание рукой. Лесник улыбнулся и кивнул мне в ответ. Я вдруг, неожиданно сам для себя, вытащил из кармана оставшуюся пачку «конструктора» и сунул ему в руки. Едва успел, двери уже начали закрываться.

— Спасибо! — лесник снова улыбнулся. Ну, а что? Я себе еще сделаю… Кстати, по приезду сразу на вокзале в киоске «Союзпечати» купил 3 пачки простых карандашей. И тоже «Конструктор». Уж очень они легко ломались.

Глава 22 Скупой рыцарь

Почти сразу, как только вернулся, не откладывая в долгий ящик, я сбегал до телефона-автомата, опустил «двушку», набрал 9-08-13.

— Добрый день, Павел Павлович!

— Добрый! — услышал я в наушнике астматический голос.

— Это от Андрея Комарова вас беспокоят…

— Да, да! — собеседник сразу оживился. — Слушаю вас. Мы можем увидеться? Я могу подъехать…