Вот и лето прошло...

— Привет, Женька! — сказал с мужской суровостью Темка и крепко потряс ее руку.

Женя руку вырвала и опять пропела:

— Ой-ёй-ёй, скажи-ите!

Но что она хотела этим сказать, было непонятно.

— А я завтра в школу иду, — сообщил Темка.

— А я неделю ангиной болела! — ответила Женя.

И поплыла сквозь мальчишечью команду к своему подъезду. Пацаны глядели ей вслед. И Темка глядел. На ступеньках она оглянулась и, прежде чем войти в подъезд, пропела:

— Так ты, Тема, ириходи-и…

— Я обязательно приду! — поспешно крикнул Темка ей вслед.

К нему поближе протиснулся маленький Саввочка.

— Тем, а Тем, раз ты уже в школу идешь, тебе же уже игрушки не нужны?

— Не нужны, — солидно согласился Темка и на всякий случай добавил: — Но после школы я еще, может быть, немножко буду играть.

— Ну все равно они тебе уже не так нужны, да? Можно ты подаришь мне одну игрушку?

— Одну — можно, — не задумываясь, согласился Темка. — Какую хочешь!

— Подари мне тогда фляжку, — попросил Саввочка.

Темка дрогнул. Это было выше его сил. Такой фляжки не было ни у кого. Настоящая солдатская, в светлых царапинах по уже потемневшему алюминию, побывавшая, наверно, в самых настоящих боях и сражениях.

— Понимаешь, Саввочка, — начал объяснять Темка, — фляжку — это я не могу! Это моя самая-самая… Это даже вообще не игрушка, а необходимая вещь!

— Ну раз необходимая… — кивнул Саввочка.

— А все равно тебе ее в школу не дадут носить, — сказал Игорь.

— Не дадут, — согласился Темка. Но понимаешь… после школы… или в воскресенье… я все-таки иногда буду же играть в войну

— Пацаны! — заорал рыжий Валька. — А давайте — в войнушку!

Все одобрительно загудели, поддерживая эту идею. Только Темка помотал головой:

— Вы играйте, а я не могу. У меня сегодня еще дела.

— Какие дела? — поинтересовался Игорь.

— Разные… И одно — очень неприятное!

— Нет, ну какие, какие дела? — приставал Игорь.

— Я же говорю, разные — всякие… Вот, например, лужу завалить надо.

Никаких луж в эту августовскую жару, конечно, не было. Но посреди двора — все еще неблагоустроенного двора дома-новостройки — была здоровенная ямина. А вот в пору осенних дождей она могла бы стать вполне полноценной лужей. Так уже было в прошлом году, и хотя теперь это была только яма, пацаны упорно именовали ее «лужей» — слишком уж много невеселых воспоминаний у них было с ней связано.

— Так мы ж собирались ее завалить, — сказал Валька. — Ну и завалим потом.

— Потом мне заваливать будет некогда. Знаешь, сколько уроков в школе задают!

— А мой папа говорил, что они ее на воскреснике завалят, — вспомнил очкарик Юра.

— Когда он говорил? — живо обернулся к нему Темка.

— В июне, кажется… Нет, на мой день рождения — в мае.

— Вот! — сказал Темка. — Тебе, когда ты в лужу свалился, за штаны было?

— Было… — признал Юра.

— И мне было, — вздохнул Саввочка, — когда в ней ботинок утонул…

Все горестно зашумели, вспоминая свои печали, связанные с этой проклятой «лужей».

— Нам всем было! — подвел итог Темка. — А папам мамам ничего ни от кого не было. И поэтому паны-мамы ее не завалят никогда!

— Не-е, давайте лучше в войнушку, — настаивал на своем Валька.

Пацаны в нерешительности глядели на Темку. А он морщил лоб и думал. Может, ему самому хотелось поиграть в войнушку и он боролся с соблазном. А может, он что-то придумывал.

— Правда, — махнул он вдруг рукой, — давайте в войнушку! За мно-ой!

Он закричал и, размахивая рукой, побежал к штабелям кирпича у строящегося рядом дома. Пацаны с воинственными воплями бросились за ним. Но удивленно остановились. Потому что Темка начал играть в войнушку как-то странно. Он схватил со штабеля кирпич, прижал его к голому животу и, согнувшись в три погибели, перебегая от куста к кусту, добежал до ямы-лужи. Возле нее он наконец распрямился и, описав кирпичом круг над головой, швырнул его в яму с медленным завыванием:

— И-и-их!

Рыжий Валька возмутился:

— Это не войнушка! Это скука зеленая — кирпичи таскать!

Пацаны согласно загудели, но Темка уже мчался обратно и кричал им на бегу, что это у Вальки — скука и кирпичи, а у него — это снаряды, и он их подносит под шквальным огнем к пушкам, которые точно бьют по врагу.

— А мы? — забеспокоился маленький Саввочка.

— И вы, конечно, тоже! За мно-ой!

Но не успел Саввочка послушно броситься за ним, как Темка заорал страшным голосом:

— Ложись!

Саввочка испуганно плюхнулся на живот А Темка еще отчаяннее заорал другим пацанам:

— Ложись!!! Кругом же стреляют! Ложись!

Подчиняясь его яростному напору, все пацаны попадали на землю. Только вертели головами и на все голоса устроили невидимую, но вполне отчетливо слышимую канонаду:

— И-и-их! Бух! Ж-ж-жах! У-у-ух! Взи-и-и-вах!

А Темка, присев за кирпичным штабелем, подавал отрывистые команды:

— Игорь и Сашка, давайте по-пластунски к пушке! Валька и Сережа — на позицию за качелями! Мишка, Юра, Славик — по окопам на всем фронте! Я подаю снаряды отсюда!

— А я? — обиделся забытый Саввочка.

— А ты… А ты — санитар, медицинская сестра! Сейчас будут раненые! — убежденно заявил Темка.