Вот и всё. Зачем мы пугаем себя концом света?

Оба романа породили киноверсии: фильм Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» по «Красной тревоге» и картину Сидни Люмета «Система безопасности». Сегодня «Стрейнджлав» считается безусловной классикой, а фильм Люмета почти забыт. Возможно, это связано с тем, что первый вышел на экраны в январе 1964 года и вызвал восторг публики по всему миру, в то время как «Система безопасности» опоздала на восемь месяцев и была принята прохладно, так как ажиотаж уже прошел. Но, может, дело еще и в том, что вторая картина слишком серьезна и исторична, а «Доктор Стрейнджлав» благодаря комедийной интонации в изображении конца света сохраняет свежесть исходного материала, хотя режиссер тоже попытался наполнить фильм признаками своего времени.

В сценарии Кубрика безумный бригадный генерал Джек Д. Риппер объясняет необходимость ядерного удара тем, что коммунисты загрязняют его «драгоценные телесные жидкости». Питер Селлерс играет в картине сразу три роли: президента США Меркина Маффли, аристократичного капитана британских ВВС Лайонела Мандрейка, который сохраняет поразительную вежливость, даже когда Риппер берет его в заложники, и, наконец, самого доктора Стрейнджлава. Доктор — сумасшедший профессор и бывший нацист, отчасти списанный с реального создателя ракетного оружия Вернера фон Брауна. Действие фильма разворачивается как на британской авиабазе, откуда взлетают бомбардировщики, которые американцы пытаются перехватить, так и в «военной комнате» в Пентагоне, где находятся президент США и его советники, стремящиеся предотвратить ядерную войну.

Искусственная рука прикованного к инвалидному креслу Стрейнджлава то и дело норовит вскинуться в неуместном нацистском приветствии[77], а как-то раз даже пытается задушить своего хозяина. Он действительно уверен, что ядерную войну можно выиграть, а руководство США просто какое-то время посидит в бункерах и дождется снижения уровня радиации. Чтобы восстановить численность населения, говорит Стрейнджлав, выжившим, «к сожалению», придется отказаться от «так называемой сексуальной моногамии»: на каждого мужчину придется по десять женщин. Он настаивает, что эта «жертва необходима ради будущего человечества».

Мрачный юмор кубриковской сатиры заключается в том, что те, кто пытается предотвратить апокалипсис, принадлежат именно к тому типу людей, которых возбуждает его перспектива. Питер Селлерс изначально должен был играть еще и четвертую роль — пилота бомбардировщика B-52, который не успели отозвать (это объясняется тем, что на самолете сломался радиоприемник) и который все же сбрасывает свою бомбу. Однако Селлерс не сумел сымитировать техасский акцент, необходимый режиссеру, и эту роль в итоге сыграл американский актер Слим Пикенс. Он, крича от удовольствия, седлает бомбу, будто это лошадь на родео, и ведет ее к цели. В финальных кадрах фильма по всей планете прорастают ядерные грибы, пока Вера Линн поет «We’ll Meet Again»[78].

Юмор работает прекрасно: в конце концов, шутки подчеркивают именно то, что в обычной жизни люди пытаются скрыть, высвечивают абсурдность наших привычек и ханжества и опрокидывают ожидания. А что может быть более абсурдным, чем ядерный апокалипсис, когда человечество оказывается не способно предотвратить спровоцированный им же самим конец света? У нас есть все основания опасаться именно этой естественной (естественной ли?) склонности к саморазрушению.

Но даже если мы не будем преднамеренно использовать для этого технологии, за нас это могут сделать машины. Научно-фантастическая литература полна историй о вышедших из-под контроля творениях, о победе искусственного интеллекта, которые решил избавиться от породившего его хозяина как от чего-то ненужного. Здесь нет ничего нового: на рассвете научной фантастики первой историей о человеке, потерявшем контроль над своим созданием, причем с ужасными последствиями, стал «Франкенштейн» Мэри Шелли. Однако в эпоху постоянного технологического прогресса и с каждым днем умнеющего искусственного интеллекта (добавим сюда нашу растущую зависимость от машин во всех сферах жизни) эти истории выражают страх человечества, что в своем амбициозном стремлении к бесконечному развитию мы, возможно, становимся архитекторами собственной гибели.

Возьмем, к примеру, «Терминатора» (1984) Джеймса Кэмерона, где конец света становится прямым следствием людской гордыни. Человечество создало Скайнет, всемирную самообучающуюся нейросеть, которая в итоге принимает решение уничтожить всю жизнь на Земле. В фильме перемежаются сцены колоссальных разрушений в будущем, где гигантские машины смерти передвигаются по заваленному черепами ландшафту под темным и грозным небом, и сцены из настоящего, еще до катастрофы. Логика этих монтажных стыков в том, что Скайнет изобрел механизм перемещения во времени, чтобы уничтожить потенциально опасных для себя людей еще до рождения, убивая их родителей.