Вот я

— Я не знаю. А ты?

— Определенно нет, — сказала Джулия. — Этого не будет.

— Ты удивительно уверена.

— Ни в чем не уверена сильнее.

— Ты прежде во всем проявляла неуверенность, в хорошем смысле.

— Наверное, все было недостаточно очевидно для меня.

— Единственное, что для тебя очевидно, — это что наш конкретный образ жизни не подошел конкретному человеку, тебе.

— Я готова к следующей главе.

— Соломенная вдова?

— Может быть.

— А что насчет Марка?

— Ну и что насчет него?

— Он милый. Симпатичный. Почему не попробовать?

— Как ты можешь так легко отдать меня кому-то?

— Нет. Нет, ну просто у тебя с ним, похоже, есть какая-то общность, и…

— Не стоит за меня волноваться, Джейкоб. Я не пропаду.

— Я не волнуюсь за тебя.

Это прозвучало ужасно.

Он попробовал еще раз:

— Я волнуюсь за тебя не больше, чем ты за меня.

Опять не то.

— Марк хороший человек, — сказала Билли, возникнув в комнате.

Что, они сами появляются из обивки мебели, как опарыши из гниющего мяса?

— Билли?

— Привет, — сказала она, протягивая руку Джейкобу. — Мы еще не знакомы, хотя я о вас много слышала.

"Интересно, что?" — хотел спросить Джейкоб, но вместо этого взял ее руку со словами:

— А я много слышал о вас. — Ложь. — И кстати, только хорошее. — Правда.

— Я была наверху, помогала Сэму с его извинениями к бар-мицве, и тут мы вдруг поняли, что не знаем, как точно определяется извинение. Требует ли оно недвусмысленного раскаяния?

Джейкоб бросил на Джулию взгляд типа: "Смотри-ка, какой словарный запас!"

— Может ли он просто рассказать, что случилось, и объяснить? Обязательно ли там должны прозвучать слова Я сожалею?

— А почему сам Сэм не спросит?

— Он гуляет с Аргусом. И попросил меня.

— Я чуть позже поднимусь и помогу, — пообещал Джейкоб.

— Не уверена, что это нужно или, на самом деле, желательно. Нам как бы просто надо знать, что имеется в виду под извинением.

— По-моему, недвусмысленное раскаяние необходимо, — сказала Джулия, — но слова Я сожалею не обязательны.

— Я так и чувствовала, — сказала Билли. — Ладно. Что ж, спасибо.

Она двинулась прочь из комнаты, но Джулия окликнула ее:

— Билли!

— Да?

— Ты что-нибудь услышала из нашего разговора? Или только то, что Марк милый?

— Даже не знаю.

— Ты не знаешь, слышала ли что-нибудь? Или не знаешь, удобно ли будет ответить?

— Второе.

— Дело в том, что…

— Я понимаю.

— Мы еще не говорили с мальчиками…

— Я правда понимаю.

— И тут много всего в контексте, — вклинился Джейкоб.

— Мои родители развелись. Я все понимаю.

— Мы пытаемся решить, что делать, — пояснил Джейкоб, — просто пытаемся разобраться.

— Твои родители развелись? — спросила Джулия.

— Да.

— Давно?

— Два года назад.

— Я сожалею.

— Я не виню себя в их разводе, и вы себя не должны винить.

— Забавная ты, — сказала Джулия.

— Спасибо.

— Их развод, очевидно, не помешал тебе стать интересной личностью.

— Ну, мы же не узнаем, какой я могла бы стать в ином случае.

— Ты правда забавная.

— И правда спасибо.

— Мы понимаем, что это ставит тебя в неловкое положение, — добавил Джейкоб.

— Все нормально, — ответила Билли и снова повернулась к дверям.

— Билли! — позвала Джулия.

— Да?

— Ты бы могла сказать, что развод твоих родителей — это потеря?

— Для кого?

— Хочу поменять желание, — объявил Бенджи.

— Бенджи?

— Мне пора, — сказала Билли, поворачиваясь к выходу.

— Совсем не обязательно, — сказала Джулия. — Останься.

— Я хочу, чтобы вы поверили Сэму.

— Поверили в чем? — спросил Джейкоб, подхватывая Бенджи на колени.

— Мне пора, — сказала Билли и вышла за дверь.

— Я не знаю, — сказал Бенджи. — Я только слышал, как он говорил с Максом и сказал, что хотел бы, чтобы вы ему верили. И я решил пожелать его желание.

— Дело не в том, что мы ему не верим, — сказал Джейкоб, вновь злясь на Джулию за то, что не смогла принять сторону сына.

— А в чем?

— Хочешь знать, о чем говорили Сэм с Максом? — спросила Джулия.

Бенджи кивнул.

— У Сэма неприятности в Еврейской школе: на его столе нашли листок бумаги с написанными плохими словами. Сэм говорит, он их не писал. Его учитель уверен, что это Сэм.

— А почему вы ему не верите?

— Мы не говорили, что ему не верим, — сказал Джейкоб.

— Мы хотим ему верить, — сказала Джулия. — Мы всегда хотим быть на стороне наших детей. Просто на этот раз нам кажется, что Сэм говорит неправду. Это не значит, что он плохой. И не значит, что мы его меньше любим. Мы его любим. Мы стараемся ему помочь. Люди же все время ошибаются. Я все время ошибаюсь. Папа тоже. И мы все рассчитываем на прощение близких. Но для этого нужно извиниться. Хорошие люди не делают меньше ошибок, просто они умеют извиняться.

Бенджи задумался.

Вывернув шею, он заглянул Джейкобу в глаза и спросил:

— Тогда почему ты ему веришь?

— Мы с мамой считаем одинаково.

— Ты тоже думаешь, он врет?

— Нет, я тоже считаю, что люди ошибаются и заслуживают прощения.

— Но ты думаешь, он врет?

— Я не знаю, Бенджи. И мама не знает. Только Сэм знает.

— Но ты думаешь, он врет?

Джейкоб положил ладони Бенджи на бедра и подождал, пока ангел возгласит. Но ангела не было. И не было агнца. Джейкоб сказал:

— Мы думаем, что он не говорит правду.