Вот я

> Билли?

> Макс?

> Нет.

> Прадедушка?

> НОАМ.

> Не ори.

> Ноам, твой кузен.

> Мой израильский кузен Ноам?

> Нет, твой шведский кузен Ноам.

> Смешно.

> И по-израильски.

> Твои у нас тут, брат и отец.

> Я знаю. Отец мне писал с кладбища.

> Странно. Он говорил, что не может с вами связаться.

> Наверное, имел в виду телефон. По электронке мы все время переписываемся.

> Мы сейчас сидим шиву у дедушки дома.

> Да, я и это знаю. Он мне прислал фотку лосося.

> Зачем?

> Затем, что там был лосось. И затем, что, пока он не снимет на телефон, все для него не совсем реально.

> Ты говоришь по-английски лучше моего.

> "Лучше меня".

> Верно.

> В общем, я хотел тебе сказать, как там это принято искренне говорить, — "соболезную твоей утрате".

> Не верю в искренние соболезнования.

> Желаю меньше переживать. Так пойдет?

> Как ты меня нашел?

> Точно так же, как ты нашел бы меня, если бы искал. Ничего сложного.

> Я не знал, что ты есть в "Иной жизни".

> Я тут раньше целыми днями просиживал. Но в этой роще не был ни разу.

> Я тоже ни разу, в этой роще.

> Тебе нравится, когда люди без причины повторяют только что сказанное? Как ты сейчас? Ты мог бы сказать "и я не был", но ты взял мои слова и сделал их своими. Я сказал: "Я в этой роще не был ни разу", и ты сказал: "Я тоже ни разу, в этой роще".

> Да, мне нравится, когда люди без причины повторяют только что сказанное.

> Если бы использовал смайлики, я бы сейчас поставил.

> Рад, что ты их не используешь.

> В армии для "Иной жизни" нет времени.

> Слишком много реальной жизни?

> Я не верю в реальную жизнь.

>;)

> Я совсем распустился. Погляди на мои ногти.

> На твои? Погляди на меня! У меня еще остатки плаценты на лице.

>???

> Мой отец совершил аватароубийство.

> Зачем?

> Нечаянно понюхал Букет Погибели.

> Зачем?

> Затем, что ходит с головой в жопе, и сфинктер пережимается, не дает крови снабжать мозг. Ну, как бы там ни было, я уже понемногу восстанавливаюсь, и меня не очень-то устраивает скорость.

> Ты выглядишь… старым.

> Ага. Я стал типа как прадедушка.

> Зачем?

> По той же причине, по какой я стану таким в реальности, наверное? Я имею в виду, в этой жизни.

> Тебе не надо немного плода стойкости?

> Несколько сотен тысчонок не повредило бы.

> Могу отдать свои.

> Я пошутил.

> А я нет.

> Зачем тебе это делать?

> Потому что они тебе нужны, а мне нет. Хочешь 250 000?

> 250 000!

> Не ори.

> На это у тебя, наверное, целый год ушел.

> Или три.

> Не могу принять.

> Еще как можешь. Подарок на бар-мицву.

> Я даже не знаю, будет ли она у меня.

> Бар-мицва — это не то, что у тебя бывает. Она то, чем ты становишься.

> Я даже не знаю, придется ли мне ею стать.

> Знают ли младенцы, что рождены?

> Они плачут.

> Так плачь.

> Где ты сейчас?

> Еще пару часов дома.

> Я думал, в каком-то опасном месте.

> Вижу, ты знаком с моей мамулей.

> Твой отец сказал, что ты на Западном берегу.

> Я был. Но вернулся за день до землетрясения.

> Вот блин, как же так, мы уже столько говорим, и я еще не спросил, как твои дела. Я лох. Прости.

> Все нормально. Не забывай, это я тебя нашел.

> Я лошара.

> Мне ничего не грозит. Никому из нас не грозит.

> Что было бы, если бы ты остался на Западном берегу?

> Не знаю, правда.

> Прикинь.

> Зачем?

> Просто мне любопытно.

> Ну, если бы мы там застряли во время землетрясения, нам пришлось бы оборудовать временную базу какого-нибудь типа и ждать эвакуации.

> Какую примерно базу?

> Какую мы сумели бы оборудовать. Может, занять какое-то здание.

> В окружении врагов, которые хотят вас убить?

> Что у вас нового?

> Они бы швыряли в вас всякое говно.

> Говно?

> Ну, гранаты там, еще что-то.

> Не бывает никаких "гранат и еще чего-то". Оружие имеет точные названия.

> Верно.

> Может, швыряли бы. Может, нет. Может, им было бы не до нас.

> Не очень хорошо.

> Нет такого варианта, при котором будет хорошо.

> А какой худший вариант?

Сэма, как и его отца, привлекали худшие сценарии. Почему они его волновали, было вполне понятно, но почему утешали, это объяснить труднее. Может, они показывали, как далеко это все от его спокойной и мирной жизни. Может, знакомство с худшими из возможных исходов давало какую-то психологическую подготовку, помогало отстраняться. Может, они были просто еще одним острым инструментом — как те ролики, без которых он, ненавидя их, не мог обойтись, — выпускавшим наружу его нутро.

Когда он был в шестом классе, в его Еврейской школе детей заставили смотреть документальный фильм о лагерях смерти. Сэм так и не понял, поленился ли учитель (законный способ скоротать два часа работы), не мог или не хотел объяснять этот материал, или не считал возможным дать его как-то иначе, чем просто продемонстрировать. Даже в тот момент Сэм понимал, что ему рано видеть такое.