Вот холера! История болезней от сифилиса до проказы

Однако тут есть свои «но». Дело в том, что Эрлих в своих рассуждениях пошел по правильному пути, но вот привели они его к неправильным выводам. Он решил, что краситель из вен не попадает в мозговую ткань просто потому, что не имеет сродства к венам, и это оказалось в корне неверным. Последующие эксперименты с инъекцией токсинов (например, желчных кислот) прямо вглубь белого вещества, после чего нейротоксическая кома развивалась почти мгновенно, привели к появлению термина Blut-Hirn-Schranke («перегородка между кровью и мозгом»).

До готовой концепции ГЭБ оставалась самая малость, и сделала этот последний шаг Лина Штерн. Она создала уникальную методику по введению веществ прямо в четвертый желудочек мозга крыс, так чтобы при этом они оставались живыми, и можно было наблюдать за диффузией вещества. А в 1918 году вышла статья о защитном барьере между мозгом и кровяным руслом, переросшая к 1921 году в обзор и сообщение в Женевском медицинском обществе, где впервые и прозвучал термин «гематоэнцефалический барьер». Однако, это уже совсем другая история…

Малярия vs сифилис

Еще одна интереснейшая глава в истории борьбы человечества с сифилисом связана с человеком, о котором мы уже рассказали в главе о малярии нашей книги «Вообще чума». Но поскольку труды Юлиуса Вагнера-Яурегга связаны больше с сифилисом, а не с малярией, а малярия в его случае, говоря цитатой из «Покровских ворот», – «так, орудие», не грех будет повториться и рассказать о Вангере-Яурегге подробнее.

Наш герой родился в старинном австрийском городе Вельс, известном под именем Овилия еще с древнеримских времен (впрочем, в 477 году его разрушили до основания варвары, и снова статус города он получил три четверти тысячелетия спустя). Его родителями был чиновник Адольф Йохан Вагнер и его жена Яуернигг Ранцони. Впрочем, просто Юлиусом Вагнером будущий нобелевский лауреат пробыл всего 26 лет. В 1883 году его отец был удостоен низшего дворянского титула риттера и стал зваться Вагнер Риттер фон Яурегг. Правда, после Первой мировой войны в Австрии титулы отменили вовсе, в итоге осталось просто Юлиус Вагнер-Яурегг.

Деньги и связи у семьи были, поэтому и среднее, и высшее образование молодой человек получил весьма и весьма хорошее: сначала – престижная Шоттенгимназиум, затем – медицинский факультет Венского университета. Шесть лет, с 1874 по 1880 годы, он совмещал учебу с работой ассистентом у знаменитого Соломона Стрикера в Институте общей и экспериментальной патологии. Стрикер был знаменит в первую очередь своими трудами по гистологии и исследованием внеклеточного матрикса.

В 1880 году Вагнер (тогда еще просто «Вагнер») – доктор. Он становится просто ассистентом Стрикера и в тот же год знакомится с молодым учеником Жана Мартена Шарко – Зигмундом Фрейдом. Знакомство переросло в дружбу двух психиатров, которая продлилась долгие десятилетия. Правда, направление их мысли было противоположным: если Фрейд пытался понять, какие соматические проблемы вызываются психическими отклонениями, то Вагнер думал о неврологических основаниях психических проблем.

Кстати, раз уж зашла речь о Зигмунде Фрейде и Нобелевской премии… Он 32 раза номинировался по физиологии и медицине – с 1915 по 1938 год. В том числе исследователем вестибулярного аппарата Робертом Барани, своим другом Вагнером-Яуреггом и еще Отто Леви, первооткрывателем действия нейромедиаторов. И один раз, в 1936 году, его номинировали… по литературе. Тоже нобелевский лауреат, кстати, постарался: Ромен Роллан.

Первые заболевания, на которые обратил внимание в своей работе Вагнер Риттер фон Яурегг, были кретинизм и прогрессивный паралич. Первый представляет собой замедление умственного и физического развития на фоне недостаточности работы щитовидной железы. В те годы зоб и кретинизм были очень частыми «гостями» в приемных врачей Центральной Европы, особенно в Швейцарии. Именно Вагнер-Яурегг в 1898 году смог показать, что эти болезни связаны с недостатком йода в пище. Уже после Первой мировой он убедил австрийское правительство выпускать йодированную соль. Его коллега, нобелевский лауреат Эмиль Теодор Кохер убедил сделать то же самое правительство Швейцарии.

С прогрессивным параличом (так его называли у нас, в мировой литературе его именовали dementia paralytica) ситуация была совсем иная. На самом деле это инфекционное заболевание, сифилис. Точнее, третичный сифилис, самая поздняя стадия, когда бледная спирохета попадает в мозг и вызывает распад личности, паралич и почти всегда летальный исход. На конец XIX века 15 % «клиентов» домов умалишенных составляли именно пациенты с прогрессивным параличом. Так что да, в те годы сумасшествие было, в конечном счете, заразно. Ротация коек в этом случае была почти стопроцентной: заболевание убивало за четыре года.