Вот холера! История болезней от сифилиса до проказы

В школе он был достаточно средним учеником, но уже в университетах (Пражский Карлов университет и Венский) показал себя выдающимся микробиологом. Ко времени получения диплома у Провачека уже было несколько публикаций. А потом состоялась случайная встреча, которая определила его судьбу: как-то на вокзале Провачек увидел человека, который в руках держал такую же коробку с микроскопом, как и он. Они познакомились – и так Провачек встретил своего учителя, будущего первооткрывателя возбудителя сифилиса, профессора Фрица Шаудина, которого убьет в 1906 году в возрасте 34 лет изучаемая им дизентерийная амеба. Увы, Провачек практически повторил судьбу своего учителя, успев воспитать его детей.

Давайте процитируем исследователя рецидивирующего сыпного тифа, Ханса Цинссера: «Он не был ни полководцем, ни императором, ни королем, этот парень из городка Йиндржихув-Градец, оставшийся в пятом классе гимназии на второй год, и все-таки он принадлежит к числу тех, кто повлиял на ход Мировой истории, так как разоблачил агента, который истреблял империи, свергал династии, решал исход войн и делал безлюдными целые страны».

Важнейший шаг в победе над тифом сделал (и получил за это абсолютно заслуженную Нобелевскую премию) никому не известный военврач из Африки, Шарль Николь, которому, как когда-то Шарлю Лаверану с его возбудителями малярии, пришлось пробиваться со своим открытием через недоверие врачей.

Шарль Николь родился в древней столице Нормандии, в знаменитом Руане. Пока мальчик учился в местном лицее Пьера Корнеля, он был влюблен в литературу, историю и искусства (впрочем, любовь к ним Николь пронес через всю жизнь). Однако влияние и воля отца-врача, Эжена Николя, перевесили «гуманитарные» наклонности и юноша поступил в местную медицинскую школу, а окончив ее, он отправился в Париж получать медицинскую степень. Кроме того там работал его старший брат Морис, уже ставший известным медиком-исследователем.

В столице Франции Николь учился сразу в двух заведениях: в Сорбонне, у Альберта Гомбо, и главное – в Пастеровском институте, у знаменитого Эмиля Пьера Поля Ру, где под его руководством трудился над диссертацией по исследованию одного из заболеваний, передающихся половым путем – мягкого шанкра.

Конечно же, нельзя не сказать несколько слов о наставнике Шарля, Эмиле Ру. Именно Ру показал, что патогенное действие дифтерийной палочки вызвано выделяемым ею токсином, и что если ввести токсин отдельно, эффект будет таким же. Вместе с Берингом Ру был фактически создателем сывороточной терапии дифтерии. Однако Беринг стал первым лауреатом Нобелевской премии по физиологии и медицине, а Ру номинировался 115 (сто пятнадцать!) раз – но так и не получил свою премию.

Итак, в 1893 году 27-летний Николь – доктор медицины. Он возвращается в Руан, начинает преподавать в местном университете, женится на милой Алисе Авис (свадьба состоялась в 1895 году – и в следующие три года у пары появилось двое сыновей – Марсель и Пьер). В 1896 году Шарль становится главой лаборатории микробиологии, в которой работал семь лет – до тех пор, пока одно семейно-научно-политическое событие не перевернуло его жизнь.

Здесь нам нужно сделать историческое отступление в 1883 год. За десять лет до получения Николем докторской степени, очень далеко от Парижа, на другом континенте, случилось важное событие: государство Тунис вошло под протекторат Франции и колониальная империя начала активно осваиваться на новом месте.

Два десятка лет спустя в Тунисе открывается филиал Пастеровского института: нужно готовить врачей и справляться с болезнями. Директорство поручают старшему брату Шарля – Морису. Однако Морис к тому времени был профессором Пастеровского института, уважаемым врачом и ученым в столице Франции. Ехать в Африку, пусть и тоже в столицу? Ну уж нет! И Морис подбивает занять этот пост своего младшего брата. Шарль Николь принимает этот вызов и уезжает в Африку еще до официального открытия филиала, в 1902 году. Ему – 36. В то время Тунис был раем для микробиолога и эпидемиолога (при условии, что этот микробиолог выживет). Бруцеллез, туберкулез, дифтерия, тиф (любой, на выбор), еще больший выбор лихорадок – от Средиземноморской до пурпурной (она же – скарлатина) – с бонусами в виде малярии и проказы.

Самой большой проблемой в Тунисе был тиф. Если быть точным – эпидемический сыпной тиф. Он был, так сказать, «сезонным» заболеванием: приходил в холодное время года и уходил в жару. Была и специфика по категориям населения, которые поражал тиф: особенно он «любил» военных и заключенных. Работа в больнице была тоже весьма рискованной, от тифа очень часто погибал обслуживающий персонал больниц и даже врачи. Чего говорить, первая же близкая встреча с тифом могла стать для Николя последней: зимой 1903 года он в последний момент отменил свое участие в инспекции тюрьмы. Двое его коллег, которые отправились в места заключения и провели в тюрьме ночь, вернулись с тифом и умерли.