Вот почему я врач. Медики рассказывают о самых незабываемых моментах своей работы

Поднимаясь в детское отделение, я нервничал, как никогда в жизни, – я был в ужасе. Я понимал, почему все отказались. Малышка оказалась не больше моей ладони. Ребра были невероятно маленькими. Вставить грудную трубку хирургическим путем было очень трудно. У нас даже не нашлось достаточно маленьких трубок, так что мне пришлось взять зонд для кормления. Сердце девочки изо всех сил старалось поддерживать в ней жизнь, колотясь со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту, что примерно на пятьдесят процентов быстрее, чем обычно. Это означает, что ребра тоже двигались с большой скоростью, и пространство, в которое я должен был попасть, было очень маленьким.

Это не то, чему обычно учат врачей скорой помощи. Я довольно регулярно делал эту процедуру взрослым, но ближе всего к тому, что мне предстояло сделать сейчас, было практическое занятие во время курса травматологии, когда мы вставляли грудные трубки в поросят. Пространство между их ребрами крошечное, так что это хорошее сравнение. Но поросята не человеческие дети, и раньше я не делал ничего подобного в ситуации, когда речь шла о жизни и смерти.

Я продолжал искать предлог, чтобы отказаться. Но водить в этих «салочках», кроме меня, было некому: я был единственным врачом в больнице. Так что пришлось надеть «взрослые штанишки» и заняться делом. Я подумал: если я не сделаю этого, она умрет.

Глядя на вещи трезво, я понимал, что ребенку оставалось жить от двадцати минут до получаса. Плана Б не существовало.

Когда мы устанавливали трубку, в помещение набилось человек десять. Трудно описать, каким крошечным был этот ребенок. Я помню, как склонился над малышкой. Горел яркий свет. Пот градом катил по моему лбу. Я вставил трубку так осторожно, как только мог, но не был уверен, что добрался до нужного места. Сумел ли я попасть в легкое?

Потом я увидел конденсат в трубке – легкое заработало! Вот тогда я понял, что попал куда нужно. Я достиг Земли обетованной. Малышка из голубой стала розовой, и все в помещении захлопали. После этого с ребенком было все в порядке. Отлично сработано!

Вторая история случилась летним днем в Келоуне. Пятнадцатилетняя девочка по имени Марисса каталась на квадроцикле с подругой, а их парни ехали впереди на другом. Они довольно быстро поднимались на один из местных горнолыжных склонов. Подруга Мариссы, сидевшая за рулем, врезалась в отбойник и вылетела с дороги. Мариссу подбросило в воздух, словно катапультой, и она приземлилась на дерево. Ствол диаметром около десяти сантиметров прошел прямо сквозь нее, вонзившись под диафрагмой и выйдя около подмышки.

Двое парней уехали так далеко вперед, что даже не поняли, что произошло. Подруга хотела отправиться за помощью, но Марисса умоляла ее не уходить. Она сказала:

– Я умираю. Не бросай меня.

Но подруга ответила:

– Нет, я должна пойти за помощью.

Марисса осталась одна, насаженная на дерево. Она начала писать людям эсэмэски, чтобы попрощаться, потому что считала, что вот-вот умрет.

Поисково-спасательной группе потребовалось два часа, чтобы найти ее. Марисса была жива, но как поместить ее в вертолет вместе с деревом? Пришлось укоротить ствол. Спасатели принялись пилить выше подмышки девочки и ниже ее живота. Дело шло медленно: вибрация электрической пилы могла убить Мариссу, поэтому спасатели пользовались ручным инструментом – но наконец ее все же перенесли в вертолет.

Мы дожидались в Келоуне. Обычно в травматологическом отделении царит полный хаос, но это был один из тех редких случаев, когда при появлении пациента можно услышать, как падает булавка. Все попятились. Мы сняли одеяло с пятнадцатилетней девочки с бревном внутри. Она была бледна как полотно. Я, честно говоря, думал, что она умерла.

Я наклонился к ее уху и произнес:

– Марисса, я доктор Эртель.

Я не ожидал, что она ответит, поэтому было немного жутко, когда она открыла глаза и сказала:

– Здравствуйте.

Думаю, немногие верили, что она выживет, но мы собрали команду из семи врачей и приступили к работе. Девочку спасло то, что дерево прошло всего в паре сантиметров от сердца. Внутренние ткани были сжаты бревном, поэтому кровотечение остановилось. Но, как только мы извлечем дерево, разверзнется самый настоящий ад, так что прежде всего мы отвезли Мариссу в операционную.

После того как мы приготовились к извлечению ствола, началось нечто вроде симфонии. Все были великолепны. У девочки диагностировали разрыв диафрагмы, несколько сломанных ребер и коллапс легкого. Хуже того, были серьезно повреждены крупные кровеносные сосуды, и Марисса могла истечь кровью, если их не восстановить достаточно быстро. То, что она выжила и, более того, выписалась из больницы всего через три недели, сродни чуду. Перед выпиской она попросила у меня справку для школы, чтобы ее освободили от некоторых занятий, потому что она все еще чувствовала себя не на сто процентов!