Вот почему я врач. Медики рассказывают о самых незабываемых моментах своей работы

Вскоре правительство объявило, что по всей провинции состоятся встречи, на которых врачам расскажут, как отныне будет выглядеть первичная медицинская помощь. Я пошла на одну из таких встреч, в которой участвовало около сотни врачей. С нами разговаривали так, что уж лучше бы нас называли тугодумами, как прежде. Нам заявили, что мы не должны даже думать о продлении аренды наших офисов, потому что мир меняется. Мир, каким мы его знали, исчезает.

Не буду вдаваться в подробности, но планы правительства были основаны на ошибочной или устаревшей информации, на неверных цифрах.

Например, нам было сказано, что в некоторых районах Новой Шотландии слишком много семейных врачей. Чиновники увидели, что в одной конкретной местности обосновалась группа врачей, и решили, что все пациенты живут там же, хотя это неправда. Любой, кто проработал семейным врачом свыше десяти лет, знает, что, хотя пациенты становятся старше, меняются обстоятельства их жизни и они переезжают, они по-прежнему обращаются к своему семейному врачу. Большинство моих пациентов живут довольно далеко от моего офиса, так что я обслуживаю гораздо большую часть провинции, чем хотят признать члены правительства. Но, используя неверные данные, они могут сократить число семейных врачей.

Некоторые врачи на той встрече плакали. Мы вышли в гробовом молчании. Слов не было. Мы поняли, что для семейных врачей этот план станет последним ударом. Мы отправляли правительству письмо за письмом, объясняя свою позицию, но нас игнорировали. Что ж, мы организовали то, что я назвала «сопротивлением».

Я довольно часто выступала в средствах массовой информации, поэтому меня спросили, буду ли я защищать наше дело. Я дала два интервью для радио. Я сказала, что правительство реформирует первичную медицинскую помощь с помощью бульдозера и что это породит лишь абсолютный хаос и неразбериху. Я вызвала министра здравоохранения на дебаты. Я настаивала на их публичности с журналистом в роли модератора. Я знала, что кто-нибудь вроде меня – тот, кто работает на передовой, – может объяснить министру, почему план реформ опасен для системы здравоохранения.

Дебаты состоялись несколько месяцев спустя. Их транслировали в прямом эфире, и это стало знаковым событием. Не то чтобы я переубедила министра, но врачи в Кейп-Бретоне, да и повсюду за пределами главных городов, впервые услышали о тяжелом положении своих коллег из Галифакса. Я знала, что им еще хуже, чем нам. Они оказались канарейками в угольной шахте, и они были на последнем издыхании. Осознание того, что врачи из других частей провинции заботятся о коллегах, казалось, зажгло в них искру.

Вот когда я по-настоящему радовалась тому, что стала врачом. Я могла заявить о своей правде. Исходя из всего, что я узнала за время учебы и работы в первичном звене, я понимала, что случится, если эта реформа пройдет. Система потеряет возможность помогать людям. Пациенты каждый день толпами входят в наши двери, и мы должны иметь возможность среди тысяч людей, страдающих головными болями, определить человека с опухолью мозга. Мы должны осмотреть тысячи людей, которые жалуются на боль в груди, и установить, у кого паническая атака, а у кого инфаркт.

Пришло время подняться и воззвать к остальным врачам, находящимся на передовой. Мы, семейные врачи, – ломовые лошади. С натруженными плечами. Согбенными спинами. Мощными ногами и толстыми шеями. И где-то глубоко внутри мы живем за счет осознания ценности нашей работы. Мы не трезвоним об этом с каждой колокольни, но по крайней мере в тот момент я достаточно ценила себя, чтобы говорить громко, пока нас не похоронили заживо. Может быть, мы, как падающие звезды, светим ярче всего перед тем, как исчезнуть.

12 Поступай с другими так… Шелдон Сингх

Возможно, самое общее представление о работе кардиолога мы получаем из телешоу, где кардиологов часто изображают героическими фигурами, которые бросаются на амбразуру и спасают положение. Что ж, вполне возможный сценарий. Шелдон Сингх работает кардиологом в больнице Саннибрук в Торонто. Он, конечно, знаком с телевизионным стереотипом, но история, которую он хочет рассказать, основана на повседневной реальности, и речь в ней пойдет об уходе за очень тяжелыми пациентами.