Вот почему я врач. Медики рассказывают о самых незабываемых моментах своей работы

Вот так мы продвинулись – от отправки врачей в одну точку до девяти точек и от трех добровольцев к двенадцати сотням. Теперь наша инициатива носит название «Команда разбитой земли». Первоначально мы предоставляли медицинскую помощь и образование только на Гаити, но с тех пор занялись и другими странами, в том числе Бангладеш, Эфиопией, Гватемалой и Никарагуа. Я провожу там по неделе три или четыре раза в год, и эти поездки действительно открыли мне глаза. Печально и тревожно, что так много людей не имеют доступа к медицинской помощи. Порой это буквально ошеломляет.

У нас на глазах погибали молодые люди, которые не умерли бы в Канаде. Например, часто не хватает продуктов крови. В частности, я помню пациентку, которая истекла кровью прямо на операционном столе. Она была так молода, и ее сердце было таким сильным, но в конце дня мы видели лишь чистый физиологический раствор, прокачиваемый через ее артерии. Тело не хотело сдаваться, но крови просто не было. Если бы девушка повредила артерию в Канаде, у нас нашлось бы достаточно крови, чтобы она перенесла операцию и продолжила полноценно жить. Но не в ее стране – и это удар под дых. Это выбьет почву из-под ног у любого.

Но постепенно восстанавливаешься. Команда восстанавливается вместе. И нас переполняет огромная благодарность за то, что мы живем в Канаде и никогда не столкнемся с подобным сценарием. Этот опыт научил нас ценить то, что есть дома. Мы можем – и должны – жаловаться на то, как тратятся наши доллары на здравоохранение в Канаде, но, в конце концов, это не то бремя, о котором мы все думаем. Нам всем очень, очень, очень повезло.

Я бы с удовольствием изменил систему на Гаити, в Бангладеш или где-нибудь еще, но я этого не потяну. Кто-то однажды сказал: «Я отправляюсь туда не для того, чтобы изменить весь мир. Я отправляюсь туда, чтобы изменить чей-то мир». Вся команда и каждый из нас по отдельности заряжается энергией во время работы там, а порой даже находит утешение. Это напоминание о том, как важно бывает изменить жизнь одного человека. А началось все с единственного эпизода – с двенадцатилетней девочки, которая по-настоящему тронула меня. Честно говоря, в то время я не знал, что она окажет на меня такое влияние. Да, я кое-что понял, но даже предположить не мог, в какой степени этот случай повлияет на мое будущее. Только через несколько недель и месяцев, когда люди стали расспрашивать о моем опыте и я начал переваривать все пережитое, я сказал: «Ух ты! Это был совершенно особый момент». Все годы, прошедшие с тех пор, лицо девочки иногда всплывает в моей памяти без видимых причин. Я вижу ее желтое платье и косички. Нас разделял языковой барьер, но этот взгляд! Я действительно видел в ее глазах благодарность и надежду, что теперь все станет немного лучше.

Я могу поделиться множеством ужасных историй из своего опыта. Например, случаем, когда я думал, что пациент больше не сможет ходить, – но он ходит. Или случаем о восстановлении ноги пациента, которого сбили машиной и бросили на обочине. Но было нечто поэтичное в той конкретной девочке – нечто такое, что изменило мою жизнь и благодаря чему то мгновение осталось со мной навсегда.

33 Одиннадцать минут. Джошуа Безансон

В экстренной ситуации время – всеобщий враг. Оно бежит неумолимо, почти всегда ухудшая перспективы пациента, оказавшегося в бедственном положении. Но противостоять опасному для жизни кризису, одним глазом следя за часами – профессиональный риск для многих врачей.

Джошуа Безансон – старший ординатор, сотрудник отделения скорой помощи в больнице Альбертского университета в Эдмонтоне. Он – молодой врач, который тем не менее уже сталкивался с необходимостью делать правильные вещи в нужное время.

Фото Сары Вандусен

Я работал в одной из сельских больниц Альберты. Больница была крошечная – двенадцать коек, четыре или пять медсестер и горстка немедицинского вспомогательного персонала.

Однажды к нам приехал мужчина около пятидесяти. Он сам вел машину, потому что именно так и поступают в сельской Альберте – никто не ждет скорую. Выглядел он ужасно. Он был весь в поту, и его рвало. По его словам, все было хорошо, а потом он вдруг почувствовал ужасную, сокрушительную боль в груди. Он сказал:

– Полчаса назад я работал за столом, и тут меня накрыла волна тошноты.