Вот пришел великан...

Кто такие Голуб и Кочеток, хорошо понимает герой Воробьева, живущий в одно с нами время. Но что понимал тот, маленький, которого за школьной партой учили одному, а жизнь, реальная, повседневная, открывавшаяся сразу же за дверями школы, — другому?..

И снова взрослый герой Воробьева едет в свое детство. И вот — родное село Теперь — Ракитное («Почем в Ракитном радости»). В этом селе четырнадцатилетний Кузьма впервые попробовал взяться за перо. И райгазета его напечатала. А потом — еще и еще. Время было трудное: голод, колхоз обескровлен и изнурен, а он буквально заболел жаждой «разоблачать двурушников, лодырей, рвачей, расхитителей, подпевал, летунов, оппортунистов», как того требовал «Вопросник селькору», присланный ему из редакции, и никак не может унять в себе «общественного деятеля». Он стал бичом родного колхоза. «На муки и горе его становления газета то и дело призывала» через Кузьму «десницу прокурора и меч райотдела милиции…»

Кто же разъяснит несчастному, сбитому с толку мальчишке, что его благие порывы не идут в помощь колхозу, а оборачиваются во вред? И, упоенный как с неба свалившимся на него всесилием и безнаказанностью, Кузьма «разоблачает»… родного дядю. А потом дядя Мирон и Кузьма случайно встречаются на берегу Ракитянки, по которой идет ледоход. Кузьма от страха валится в воду… И — статья. В той же газете «Колхозная жизнь»: «…Мирон Останков накинулся с ножом на селькора, а после сбросил его в весеннюю пучину. Но убийца просчитался! Юный герой, превозмогая мучительную боль раны, спасся и сейчас находится в райбольнице, где советские врачи самоотверженно борются за его жизнь…» И подпись: В. Косьянкин.

В рассказе «Синель» герой Воробьева — юноша — лучше, чем кто-нибудь другой, знает, что любимая им девушка такого же, как и он сам, бедняцкого происхождения. Они вместе росли, вместе учились, вместе вступили в комсомол — он все о ней знает. Знает и то, что отчим ее был кулаком. Кулак не любил свою падчерицу, бил, всячески издевался над ней и унижал, она лишь формально была членом его семьи, фактически — батрачкой. Ни в детстве не считала, ни теперь — студенткой — не считает она, что ее раскулачивали. Раскулачили ее хозяина!

Но он, ее любимый, требует, чтобы она во всем «призналась». Он грозит ей, что если она сама не расскажет о своем «происхождении», то сделает это он — пойдет в райком комсомола и все начистоту выложит. И Синель уходит, уходит от него навсегда.

Злой и жестокий рок повис над молодым героем Воробьева. Все, к чему ни прикасается он, обуреваемый, как ему кажется, справедливыми намерениями, вянет, отчуждается, глохнет, превращается в немоту. Он думает, что сеет на какую-то высшую пользу, но для людей, которые пожинают им посеянное, его благие порывы оборачиваются вредоносностью.

Родной дядя, любимая… В рассказе «Ермак» молодой герой Воробьева раскулачивает… своего отца. А отец и не кулак вовсе. Он просто не похож — своим образом жизни, своими поступками — на остальных сельчан. Он смел и отчаян, весел и разудал, в нем что-то есть от вольного казака — эдакая широта размаха, независимость, раскованность в действиях своих и желаниях. Вот пожелал он и ушел, сгинул на несколько лет из села. А вернулся (узнали, что был на шахтах, денег заработал кучу) и такую хату отгрохал, что и кулакам не снилась.

И мальчишка — он не живет с отцом, живет другим домом, с матерью, за которую у него на отца «крутая и темная обида», — с восхищением следит за очередными выходками своего «непутевого» родителя. В нем растет «ревнивое желание походить на него, подражать его неспокойной и непричесанной душе, его приметному, самочинному облику». Но вот герой становится членом ударной бригады по раскулачиванию. И в один прекрасный день вместе со своим старшим и старым другом, предсельсовета Никифором Хомутовым отправляется к дому Ермака.

Хомутов — человек умный, не чета известному уже нам Кочетку. Он понимает, что Ермак совсем не тот, кого надо раскулачивать. Но в то же время Ермак уж больно импозантная фигура, уж слишком режет глаз он своей необычностью, уж ярок чересчур на фоне их бедного, горемычного села. Все равно Ермаку не придется жить, как привык он жить прежде. Не он, Хомутов, так другие не дадут. Пусть лучше он выполнит эту жестокую миссию.

«— Та-ак… Значит, причислили меня к чужим?» — Ермак тоже все понимает.

А понял ли это главный герой рассказа Воробьева?..

Прошли годы, началась война. Двадцатидвухлетний офицер встречает командира, который, к его непомерному удивлению, оказывается Ермаком. И не только удивление вызывает у молодого человека эта встреча, но и недоумение, тревогу. Ведь его раскулачили в свое время.

И ничто, никто не может убедить его в том, что отец — настоящий, правильный человек. Даже Хомутов. Он состоит комиссаром при Ермаке, они дружат и, как маленькие, «называют друг Друга уменьшительными именами». Будто не стояли они никогда один против другого, будто не разделял их вовсе классовый рубеж. И как понять эти на слух простые, но в то же время никак не укладывающиеся в голове слова Хомутова о прошлом?