Вот стою, держу весло...

Вопрос о плавании по рекам меня не на шутку заинтересовал, потому что нынче эта тема очень востребована. Хотелось бы встроиться в здешнюю жизнь в качестве полезного компонента, дабы не остаться навсегда зависимым от других. Возможно, что-то и получится. Если только не напугаю людей слишком неординарным поведением.

Закончив ремонт лодки и погрузив товар, мы вновь отправились в путь. Сит, едва отчалили, устроился спать, оставив рулевым "брата". Мы ведь теперь спускались вниз по течению, отчего налегать на вёсла особой необходимости не было. Пара гребцов – по одному с каждого борта – сообщала лодке скорость, позволявшую судёнышку двигаться к конечной цели гораздо быстрее, чем мы могли бы разогнаться против течения, даже наваливаясь на вёсла вшестером.

Делать остановку на ночь не стали: луна светила ярко, туч на небе не наблюдалось и порогов на пути не ожидалось. Место рулевого занял кормщик, а за вёсла взялись парни, выспавшиеся днём. В этот раз перекусили кашей, сваренной ещё в пункте отправления. Она и холодная нормально пошла с добавлением вяленой рыбы да под взятый с собой горшок "чая". Таким образом, получилась работа в две тройки со мной – седьмым – на посылках. Но особо далеко в пределах лодки не пошлёшь, да и незачем. Так что я больше бездельничал.

К берегу пристали только утром. Поели и попили горячего, сварили каши на вечер, да чаю вскипятили для ужина на воде, после чего отчалили и снова сутки шли без передышки. Но в этот день рулил я, а "брат" скучал, изредка мне подсказывая. По сравнению с выгребанием против течения это был натуральный курорт. Горный участок миновали, не успев даже опомниться. Область предгорий прошли в считанные дни. А тут и знакомые болотистые берега, сделавшееся плавным течение и усилившийся зной. В голову закрадывались мысли об устройстве на борту лодки камбуза и запасе дров для него. Но теснота ничего подобного просто не позволяла. Мы и без этого ходили, переступая друг через друга. В этом плане тростниковые кораблики выглядели более перспективно, хотя и были они по-существу плотами с удачно заострёнными окончаниями. Эти тяжеловесные и неповоротливые связки камыша были далеки от совершенства. Значительно интересней смотрелась лодка, собранная из досок – встретили мы и такую. Во мне проснулся прямо-таки исследовательский зуд: захотелось понять – кто же сумел изготовить гвозди в количестве, достаточном для её постройки? Пусть бы и медные. Потом вспомнились "расшивы" – лодки, у которых борта действительно сшивались просмолёнными верёвками безо всяких гвоздей или даже заменяющих их деревянных колышков.

* * *

Уже через считанные дни я приметил, что теперь на остановках за водой отправляют других. Тамкар – наш предводитель – занимал меня беседами о реке. То расспрашивал о береговых ориентирах, то сам рассказывал о том, что приметил на суше, мимо которой мы проходили. Интересовался, пойду ли я с ним в следующее плавание?

Стало понятно, что наш руководитель, по каким-то ему одному известным признакам, выделил меня. И стал использовать время отдыха для индивидуальной подготовки. Для подготовки к чему? Думаю – к судовождению. Как я понимаю, в Уруке много песка, глины и тростника. И там выращивают зерновые культуры. Всё остальное в Междуречье привозное. Поэтому реки являются очень важными путями сообщения. Фактически, вся структура логистики сориентирована на водные артерии, как наиболее доступные и удобные. Не думаю, что нормальные дороги тут вообще есть. Впрочем, как и серьёзный большегрузный транспорт. А так как судостроение тоже находится в зачаточном состоянии, каждая посудина сугубо индивидуальна. В таких условиях очень большое значение имеет личность капитана. Что же вы хотите: "штучный продукт". Как говорится, "кадры решают всё".

Моя личность привлекла внимание Сита, скорее всего, потому, что на его глазах боги (либо один из них) оказали мне милость, избавив от глухоты. На глазах нашего предводителя я начал говорить и проявил себя с лучшей стороны, отличившись хорошей смекалкой, шустро осваивая неизвестный мне ранее язык жителей берегов озера Ван. Кроме того, довольно быстро нашёл взаимопонимание с аборигенами, чем вызвал их расположение. А для хорошей торговли налаживание связей – первое дело.

Пусть я и молод, но этот недостаток со временем проходит. Если на глазок, то телу, в котором обитаю, сейчас примерно четырнадцать. По нынешним временам и нравам это уже взрослый мужчина, а не дитя, которое следует оберегать.

Не растерялся в драке, проявил сообразительность при техническом обслуживании лодки, сам разобрался с содержанием сна, который послал мне кто-то из богов. То есть, по мнению Сита, ко мне милостива Инанна, ответственная за дела военные и за зачатие новой жизни. Да уж, здешние люди наблюдательны. И не стали бы назначать торговым посланником тупицу. Ведь кормчий, фактически, просчитал меня "на раз".