Вот в чем фокус

—   Промышлянский — опытный инженер,— заметил Курсовкин.— Он имеет право вернуть.

—   Имеет право?! — возмутился Опрокиднев.— И это после бессонных ночей, проведенных над этим расчетом мною и инженером Шараруевой?! Мы творили паро­провод, как поэму! — воскликнул он.— Короче говоря, я принял решение вызвать Промышлянского на дуэль и прошу вас быть моими секундантами.

Подумав, он добавил:

—   Эти ночи я не забуду никогда.

—   А не круто берешь? — спросил Курсовкин.— Мо­жет быть, сначала поговорить с Промышлянским? Мо­жет, он перед тобой извинится?

—   Дело не во мне,— ответил Опрокиднев.— Вызывая его на дуэль, я заступаюсь за поруганную честь всего института. Я как бы являюсь общественным обвините­лем и, если уж говорить прямо, общественным палачом Промышлянского. Я как бы олицетворяю своим порывом лучшие черты нашего коллектива: смелость, отвагу, здоровую мстительность, умение постоять за себя.

—  Закон гор говорит: такие оскорбления смываются только кровью,— с легким клекотом сказал Джазовадзе.

—   О том же говорит и закон степей,— сурово про­изнес Аабаев.— Опрокиднев, мы сочтем за честь быть твоими секундантами в этом благородном поединке.

—   Спасибо, друзья,— растроганно сказал Опрокид- нон.— Вот, возьмите эту перчатку и бросьте ее от моего имени Промышлянскому. А потом, когда он примет вызов, заберите ее обратно. Эти перчатки я приобрел в прошлом году на японской выставке, и они дороги мне как свидетельство таланта и трудолюбия японского на­рода и как примета крепнущих день ото дня торговых и экономических связей между нашими странами. А вас, товарищ Курсовкин, я попрошу обеспечить дуэль ква­лифицированной медицинской помощью и организовать врача. Жду вас у себя в отделе.

—   Одну минутку, Опрокиднев,— остановил его Кур­совкин.— Не уходи. Нам надо посоветоваться.

Он отвел Аабаева и Джазовадзе в сторону. Вскоре там завязался оживленный спор. Наконец стороны при­шли к согласию.

—   Ты только не обижайся, Опрокиднев,— сказал Курсовкин.— Мы тут посовещались и решили выставить от нашего коллектива на эту дуэль другого товарища. Товарища Эдуарда Фомича Буровина.

—   Как более достойного,— добавил Джазовадзе.— Уступить место более достойному — вот высшее достоин­ство. Так говорит закон гор.

—   А закон степей? — спросил Опрокиднев.

—   То же самое говорит и закон степей,— ответил Аабаев.

—   Хорошо,— сказал Опрокиднев.— Но если Буровин промахнется, я снова вызову Промышлянского и уж на этот раз пойду сам. А теперь отдайте мне об­ратно перчатку, пусть Буровин посылает свою.

—   Не мелочись, Опрокиднев,—- сказал Курсовкин.— Пусть и твоя перчатка послужит нашему общему делу. И вообще, не думай, что мы тебя забудем. Нет, ты оста­нешься инициатором и идейным вдохновителем этой дуэли. Уверен, что на ближайшем заседании мы выде­лим тебе премию.

Это несколько успокоило Опрокиднева, и он вер­нулся в отдел.

Вскоре его вызвал к себе Буровин.

—   Понимаешь, какая штука, Опрокиднев,— сказал он.— Мне тут только что передали насчет дуэли. С удо­вольствием бы принял в ней самое активное участие, но абсолютно некогда. План по седьмому объекту го­рит, сам знаешь. Командировка на носу. Потом семи­нар, кружок текущей политики, да еще совещание у директора, да еще сын заболел желтухой, надо ехать в больницу. В общем, я перебрал весь отдел, и, кроме тебя, больше послать некого. Женщин, сам понимаешь, неудобно. А из мужчин ты самый свободный. Только не подумай, что я струсил. Ты ведь так не думаешь, а?

—   Нет, Эдуард Фомич,— скромно ответил Опрокид­нев.— Я так не думаю. И я рад, что вы оказали дове­рие именно мне. Скажите мне, куда и к какому времени я должен подъехать, и я пошел.

—   Сегодня, в шесть вечера, на двадцать втором ки­лометре Московского шоссе. На опушке леса тебя встре­тят Аабаев и Джазовадзе. Они уже обо всем договори­лись. И пожалуйста, передай Промышлянскому мои извинения и привет.

—   Передам,— заверил Опрокиднев.— И это будет последний привет из всех, полученных им в течение его жизни.

Ровно в шесть вечера Опрокиднев вышел из автобу­са на двадцать втором километре.

На траве возле километрового столбика сидели се­кунданты.

—   Промышлянский должен подойти с той стороны леса,— объяснил Джазовадзе.— Учти, в молодости он был «ворошиловским стрелком».

Они углубились в лес и долго аукали. Наконец из кустов навстречу им вышел нервный субъект с портфе­лем.

—   Сколько можно ждать? — сердито спросил он, по­казывая на часы.

—   Где Промышлянский? — спросил Джазовадзе.

—   Откуда я знаю? — пожал плечами субъект с порт­фелем.— Скорее всего, у себя в кабинете. Мне приказа­но встретиться с вами вместо него.

—   А вы знаете, в чем состоит суть встречи? — спросил Джазовадзе.

—   В самых общих чертах,— ответил субъект.— Про­мышлянский объяснил, что у проектировщиков, то есть у вас, какие-то претензии к нам.

—   У нас не претензии,— сказал Аабаев.— У нас дуэль. От нашего коллектива будет стрелять техник Опрокиднев. А вы, насколько я понимаю, будете уча­ствовать вместо Промышлянского.