Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса (СИ)

Лондон откровенно не радовал, за остающиеся до референдума дни Майдан захватил весь Сити, за исключением разве что особо охраняемых зданий. На станциях метро, примыкающих к району, заселённому скакунами, давно уже не останавливались поезда – станционные залы были приспособлены под ночлежки. Да и поезда-то ходили уже далеко не везде, и рельсы из тоннелей кое-где давно уже были обесточены и выдраны с мясом на строительство майданных ограждений, а вагоны, застрявшие на станциях там, где их застало отключение тока, закономерно стали лежбищем для майдаунов. Самые глубокие тоннели, в особенности – проходившие под Темзой, ещё и служили для постижения мудрости потаённой, то бишь вошёл туда человек – выскочил свинохрюкл или ещё что похуже. Более того, обитатели Лондона, происходящие из африканских колониальных владений, и без Даров Хаоса восприняли идею много орать, грабить всё, что подвернётся под руку и ни за что при этом не отвечать более чем живо.

Премьер Британии Джон Мейджор заявил в эфире, что, выбери Шотландия независимость, Англия тут же поставит пограничные и таможенные посты на всей новой границе и объявит бойкот шотландским товарам. Более того, англичане официально высказались о том, что сепаратистов будут давить. Однако сторонников независимости это не испугало – если случайно убудут поставки из Лондона, пропавшее найдётся, кому восполнить.

Седьмого апреля Майдан объявил о формировании добровольческих батальонов, должных выехать на север и задушить шотландскую угрозу. Сторонникам не было отбою, шли рядами и колоннами, ибо старинные гены пиратов, бандитов, грабителей и убийц под воздействием Хаоса проявились на полную мощность.

На вокзалах даже формировались «поезда дружбы», целью которых было девятого числа отправиться на север по всем трём ведущим в Шотландию веткам железных дорог, чтобы как минимум сорвать голосование, а как максимум – захватить как можно большую территорию и «вернуть» её, как было заявлено, «в лоно порядка, закона и правосудия». Ага, в лоно, именно туда, в него самое…

Наши не могли этого не учитывать, поэтому за несколько дней до голосования на улицах Эдинбурга появились люди в камуфляже и с оружием, закрывшие лица масками или шарфами. Против ожидания, незнакомцы вели себя подчеркнуто вежливо, ни с кем в драку не вступали, и медленно, но настойчиво взяли под контроль все самые потенциально опасные места – города Эдинбург и Глазго, а также все крупные железнодорожные станции от английской границы и до этих городов. Собственно границу взялись патрулировать шотландские ополченцы, чуть ли не поголовно вставшие под ружьё. Вооружались они винтовками образца еще Первой Мировой, но в руках горцев, от безусого юноши до дряхлого старика, даже «Ли-Энфильд №3»[98] обещал быть грозным оружием.

«Вежливые люди» передвигались по дорогам на «Ленд-Роверах», перекрашенных в камуфляж без каких-либо знаков различия, и на грузовиках, происхождение которых было невозможно определить. Статус их оставался непонятен большинству до самого конца, но везде, где «вежливые» появлялись, как бы сами по себе прекращались все стычки, драки и выступления.

Результат деятельности «вежливых» стал заметен сразу. Первый же «поезд дружбы», посланный с Майдана на подавление восставших шотландцев, был остановлен на пограничном блокпосту. Пока шотландские ополченцы проводили досмотр, локомотив отцепили от поезда и угнали неизвестно куда. Вагоны трясли долго, в процессе этого изъяли полтора грузовика всевозможного оружия. Стволы и ножи, вестимо, у всех пассажиров отобрали, пустые вагоны развернули поперек путей, перегородив движение. А самих пассажиров, которые не прошли фильтрацию, прогнали в обратном направлении, причем пешком.

Старушка Британия завопила как оглашенная. Мейджор заявил протест, открытым текстом обвиняя «шотландских сепаратистов» в том, что они нарушили железнодорожное сообщение Лондона с Эдинбургом, разгромили пассажирский поезд и выгнали пешком в сторону Англии пару сотен «онижедетей». Шотландцы, как водится, вопли Мейджора проигнорировали, более того, приняли закон, по которому в случае победы на референдуме сторонников отделения уже на следующий день после референдума по всей территории Шотландии автоматически прекратится действие всех британских законов, а королева Елизавета лишится всей власти над шотландцами.

И вот настало девятое, момент истины. Рано утром в Хогсмиде открылся избирательный участок, и туда валом повалила толпа народа – голосовать.

У нас до участия в выборах были допущены только ученики седьмого курса, как достаточно долго прожившие в этих местах, но таких со всеми этими перипетиями, приводившими то к отъезду, то к выбытию в результате драк, поножовщины, квиддича и других чрезвычайных происшествий, осталась сущая малость.