Вован-дурак (СИ)

Как потом выяснилось, вечер чуть было не закончился трагедией. Отставшего от своих Рона Уизли за каким-то демоном понесло именно в тот коридор, куда шел тролль, от коего он потом удирал через всю школу. В итоге „Уизли № 6“ отделался парочкой солидных синяков, переломом трех ребер и обгаженными штанами. Высунувшаяся на шум из туалета, в котором она пряталась, Гермиона уцелела лишь чудом, поскольку тролль ее тоже увидел и замахнулся дубиной. На счастье, тупую тварь как раз в этот момент настигли и прибили Дамблдор, МакГонагалл и Флитвик.

Рон и Гермиона в итоге лишились по полста баллов, плюс их деканы пообещали написать родителям.

Дора подкараулила момент и через камин позвонила матери. Судя по ее словам после этого разговора, Андромеда несколько раз мне писала, но ни одно письмо почему-то не дошло. Мы рассказали об этом мадам Спраут и мадам Боунс, они теперь разбираются. Все же хорошо, когда на твоей стороне местное МВД, главное теперь Сьюзен не обижать.

В ноябре состоялся первый в этом году матч по „квиддичу“, как именуют здесь единственный известный вид спорта. Сходил прикола ради, посмотрел.

Представьте себе стадион, на котором трибуны высотой с девятиэтажный дом, и каждый сектор стоит отдельно, между ними — пустота, места столько, что пассажирский вагон в длину поместится, на глаз так метров по двадцать — двадцать пять между теми трибунами. Спортсмены выступают командами по семь человек, в процессе летают на метлах. Мячей почему-то четыре, один большой, им забивают голы в три пары колец, стоящих там же, где на нормальном стадионе футбольные ворота стоят. Три человека из команды забивают (они называются „охотники“), а один на этих кольцах на шухере стоит, ну, этот как был вратарем, так и есть. За гол команде начисляют десять очков. Еще два мяча, поменьше размером, летают сами по себе, их перекидывают друг другу по две пары игроков, именуемых „загонщиками“, с бейсбольными битами в руках. Последний мяч, который лишний раз еще и не видно, размером примерно с воробья, золотой и с крылышками, порхает как бабочка и может быть где угодно. Так вот, седьмой человек из команды, именуемый „ловцом“, должен этот самый мяч схватить. Когда поймают — игра заканчивается, а схватившей золотого воробья команде присуждается сто пятьдесят очков, и это практически всегда приносит команде победу.

Смысл существования последнего мяча я так и не понял. Что-то здесь нечисто. Вот, представьте себе матч Чемпионата мира по футболу, играют, к примеру, испанцы с голландцами, счет накануне финального свистка 5:1 в пользу голландцев. Тут на поле влетает попугай, какой-нибудь Давид Вилья этого попугая хватает, и счет сразу становится 16:5 в пользу испанцев. Причем времени на отыгрыш не дают, факт отлова этого самого попугая сам по себе приравнивается к финальному свистку, потому что, пока не поймают, игра не прекратится. Феерический бред, если честно. Так даже обычных игроков иметь не надо, достаточно двоих — вратаря, чтоб голы отбивал, и этого самого ловца, чтоб золотых воробьев по полю ловил. Объяснил все это нашим, вроде поняли, хотя и не все. И мне еще даже намекали, что мой, ну то есть, Гариков папаша, был во времена оны этим самым ловцом. Вот только на хрена это надо лично мне? Сам-то я даже простые полеты на метлах не уважаю, это только в крайнем случае сгодится, драпать, когда совсем припрет. Так для полета в один конец много ума не надо.

Дверь в запретный коридор мы с Дорой все-таки заделали, старым русским способом под названием „доска поперек двери, гвоздями-сотками приколоченная“. Что удивительно, местный завхоз и ревнитель порядка по имени „мистер Филч“ даже не особо и возражал, повозникав немного для приличия, но, когда мы на пару с Дорой научно-популярно объяснили ему, что намереваемся убрать даже случайную вероятность открытия запретной двери, он от нас отстал.

Помимо заколачивания двери добытой неизвестно где толстой дубовой доской, я еще с помощью Доры сотворил жестяную табличку „НЕ ВЛЕЗАЙ — УБЬЕТ!“, ту самую, желтую, с черепом и костями, и на ту дверь повесил. А довершила ансамбль написанная кривыми буквами надпись: „ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ — ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!“, как это пишут на трансформаторных будках, чтоб не лазили.

Весь сентябрь мне не давал покоя вопрос отопления в зимний период. Англичане вообще всегда славились пренебрежением в этом деле, но ведь я-то никакой не англичанин! А поэтому, когда морозы все же начались, посреди нашей гостиной стараниями щучьего веления и моего хотения была поставлена большая кирпичная печь, в которой весело гудел огонь.

- Ух, как тепло! — сказали мои однокурсники, когда зашли в гостиную в первый раз после установки печки. — Это что же такое? Гарри, твоя работа?

- Ну да, моя. Это печка, такими в России отапливают частные дома.

- А чем ее надо топить? Угля, наверное, жрет вагонами!

- Зачем углем? На Руси дровами топят! А дров у нас – вон, целый Запретный Лес за окном колышется. Так что в воскресенье возьмем топоры и пилы и пойдем рубить дрова.

- А не страшно ли?

- Почему мне должно быть страшно?