Вован-дурак (СИ)

Как оказалось, война в Ираке вполне предсказуемо зашла в тупик. Американцы и англичане, сунувшиеся туда, понесли неожиданно большие потери от „иракских“ ракет и бомб. Причем применение „иракских“ зенитных комплексов С-300, быстро и действенно помноживших на ноль существенную долю натовской авиации, было только началом позора наглосаксов. По высаживающемуся с кораблей десанту неожиданно стали бить „иракские“ шестидюймовые гаубицы, на месте превратив в фарш несколько тысяч отборных натовских головорезов. Более того, какой-то „иракский“ пилот бомбардировщика Ту-22 умудрился отправить на корм рыбам американский ракетный крейсер „Винсеннес“, прикрывавший высадку, каким-то образом всадив противокорабельный боеприпас точно в погреба. Линкор „Айова“, направленный в Персидский залив, по пути получил с „неизвестной“ подводной лодки торпеду по винтам и выбросился на сирийский берег вблизи Тартуса, то бишь нашей базы на Средиземке. В самом же Заливе тяжелые повреждения нанесены атомному авианосцу „Дуайт Эйзенхауэр“, и его, скорее всего, спишут на металлолом, судя по фото, „иракские“ ракеты очень хорошо перепахали ему палубу и все то, что под ней. Тем же американцам, что наступали с египетской территории и под видом египтян, в результате пришлось иметь дело с Израилем, которому в нынешнем воплощении присутствие звездно-полосатых под боком очень не нравится. В итоге танковый клин ЦАХАЛ на своих „Меркавах“ и Т-72 раскатал в тонкий блин „египетские“ „Абрамсы“ и наступает к Суэцкому каналу.

Теперь Буш Старший и британский премьер Джон Мейджор испражняются тоннами дипломатической переписки с Москвой, Багдадом, Тегераном и Иерусалимом, пытаясь заглушить накал страстей. Судя по всему, ничего у них не получится.

В родимом же Союзе — тишь да гладь, в стране к Новому году провели очередное снижение цен, что в очередной раз вызвало у капиталистов всех мастей дикие вопли и зубовный скрежет. Достопочтенная британская пресса с глубокой неприязнью отмечала полное отсутствие в России проблем с продуктами. Пресса же советская, а Тонксы, как оказалось, после Спитака выписывали советскую газету „Moscow News“, сообщала, что готовится к запуску на орбиту первая очередь станции „Мир-2“, советским же электронщикам удалось сварганить образец „электронно-вычислительной машины“, то бишь компа, значительно более быстродействующий, нежели все западные аналоги.

Что же год грядущий, девяносто второй, нам готовит? Поймаю ли я с телевизора Тонксов советскую передачу?

- Говорила я с Амелией по поводу писем, тобой не полученных, — вернулась к нашей старой проблеме Андромеда за пару дней до Рождества. — Выяснилось, что на тебе действительно какой-то блок стоит. И, если честно, непонятно, кто и зачем его поставил. Амелия обещала разобраться. Кстати, они обещали на Рождество в гости зайти. Ты подарки уже приготовил?

- А как же!

Действительно, подарки я уже раздобыл. Для Андромеды мы на пару с Дорой купили найденную по случаю пуховую шаль, для Теда — пару бутылок русской водки. Для сладкоежки Сьюзен я заготовил большую коробку конфет, а для Амелии, обожавшей, по словам Сьюзен, хорошую музыку, — собрание джазовых и роковых записей пятидесятых годов. Моему еврейскому приятелю Гольдштейну достанется русско-еврейский словарь. Мадам Спраут в знак благодарности отправил самую толстую энциклопедию садоводства, какую удалось раздобыть, специально за ней в Лондон ездили, контрабандное издание из Чехословакии. Самой Доре с помощью призванного в очередной раз щучьего веления я добыл новую кожаную куртку с надписью „СССР“. Знаю же, что моя подруга — большая неформалка и поклонница подпольного рока.

Но вот настало Рождество, и в день двадцать пятого декабря я был бесцеремонно разбужен Дорой, запустившей в меня подушкой.

- Вставай, Гарри, пошли подарки смотреть.

И действительно, под елкой лежала куча подарков, подписанных „Тонкс“ и „Гарри“. Так-так-так, ну-ка, что мне такое прислали…

От Теда и Андромеды — фотоальбом, полный старых фотографий. На них изображена молодая семья, парень, очень похожий на нынешнего меня, и рыжеволосая девушка, державшая в руках сверток с младенцем — мной, надо полагать. И не только семья, они были часто сняты поодиночке и с друзьями. Кадры семидесятых годов, последнее фото датировано восемьдесят первым.

Сьюзен прислала книжку по всевозможным травам и растениям, подписанную ею собственноручно. Обещала зайти на чай. От Доры я удостоился собрания кассет самых разных рок-групп и поцелуя в щеку. Тони прислал комплект учебников по ивриту, с пометкой, „будем переписываться, когда я в Эрэц-Исраэль уеду“. Большая банка с медом, а вторая с ягодным джемом… ну, это мадам Спраут отблагодарила за мою помощь по саду. Будем помогать и дальше, навык терять нельзя. Остальная девчачья часть факультета ограничилась открытками, да и не только от наших, гляжу, а и от гриффиндорок с равенкловками тоже присутствуют. Это, судя по фамилиям, особые любительницы у нашей печки погреться. Хотя и у Флитвика, Тони рассказывал, нечто похожее есть, так нет же, идут к нам.