Воздух, смерть и корень

В одной из книг Проклятых Гай прочел: «Нет ничего, от чего человек усерднее отвращал бы взгляд свой и ум свой, чем от смерти, вездесущей и неотвратимой». Это было как раз то, что нужно. В Проклятой земле Гаю более всего требовалось, чтобы от него отвращали взгляды и умы. Поэтому всякий раз, переходя Рубеж, Гай становился Смертью.

– Куда мы теперь, Гай? – спросил Ральф. Повязка у него на лице потемнела от пота.

Гай посмотрел на остальных. Крис сидел на корточках, сгорбившись и обхватив себя под коленями. Хум беспокойно озирался и переступал на одном месте.

– В укрытие, – сказал Гай. – И поскорее. Там вы сможете отдохнуть.

Запах в их убежище стоял чудовищный. При первом же удобном случае Гай распорядился всем пропитать одежду нечистотами Проклятых. Лучше пахнуть как самый мерзкий из выродков, чем быть раскрытым.

– Гай, а это существо, что живет здесь… Оно тоже выродок? – спросил вдруг Ральф из своего угла.

– Да.

– Он на них не очень похож.

Обрубок был вообще ни на кого не похож. Гай наткнулся на него во время одной из первых своих вылазок в Проклятую Землю и поначалу принял за животное. Ниже самых низких представителей своего невысокого племени, сгорбленный так, что спина выпирала куполом, а ребра выгибались в обратную сторону, с огромными руками – одна о двух пальцах, другая о трех, с короткими, кривыми, тонкими, словно высохшими, ножками, он больше напоминал серую жабу, чем выродка. Лицо у него было маленькое, сморщенное, цвета ягод рябины, что провисели на ветке долгую зиму.

– Он выродок.

– А что он делает?

– Для общины – ничего. Только вредит.

– А почему они дают ему еду?

Гай только вздохнул. Он не хотел, чтобы Ральф и остальные погружались в бездну мерзостей Проклятой земли. Им нужно вернуть домой Кастора – и забыть все, как забывают дурной сон, если смогут, конечно. Разве можно рассказывать им, что Обрубок получает подачки от более здоровых соплеменников, потому что им нравится наблюдать его уродство? Таково вырождение – оно разлагает души еще сильнее, чем тела.

Сам Обрубок, невзирая на подачки, а может, именно из-за них, ненавидел своих соплеменников люто и упорно. Потому и помогал Гаю. От него скрываться нужды не было. За золото – никчемный мягкий металл, из которого делают только гнет на бочки с солениями, Гай получал от урода множество услуг. Почему выродки так любят золото, Гай не знал.

Разумеется, Гай не терял бдительности. Полагаться на Обрубка не стоило. Что за мысли бродили в этой сплющенной голове – один Пророк ведает. Гай старался не прибегать к услугам выродка слишком часто. Однако на этот раз без его помощи было не обойтись.

Под покровом тьмы Гай привел свой отряд в землянку Обрубка и там спрятал. Обрубку он дал золота и отправил в город выродков на разведку.

Хараш забылся, стал чесать нос. Повязки съехали на сторону.

– Хум, прекрати! – прикрикнул Гай. Хум виновато упрятал лицо подмышку.

Бедному Хараш приходилось труднее, чем остальным. Лицо ему забинтовали полосами ткани, оставив только щель для глаз – слишком уж он был не похож на выродка. Хуму было жарко и трудно дышать, но Гай запретил снимать повязки даже здесь, в укрытии. Сейчас удобство не имело значения.

Некоторое время лежали молча. Наконец, Хум приподнял голову.

– Идет, – сказал Ральф. – Один.

Гай подумал, что принцип Немногословия плохо дается Ральфу – ни к чему говорить очевидное, – но делать внушение не стал. От напряжения всех душевных сил и более достойные Арав, случалось, нарушали Принципы, сами того не желая.

Обрубок не вошел даже, а впрыгнул внутрь – ходил он всегда боком, подскакивая и размахивая руками. Гай посмотрел на него вопросительно.

– Живой, живой он, товарищ-то ваш, – залопотал урод.

Хум ударил по полу рукой. Ральф и Крис повскакали с мест.

– Скоро повезут его, господина шестирукого, ажно в самую, сталбыть, столицу. Маги-воины, етить их, повезут, – доложил Обрубок, из уважения прикрывая гнилой рот ладонью. Напрасный труд – тухлая вонь его дыхания распространилась всюду.

– Как ты узнал? – спросил Гай задумчиво.

– Истинную правду грю, господин, – Обрубок по своему обыкновению приплясывал на месте и гримасничал, избегая смотреть Гаю в глаза. – У самого ихнего орденского помещения весь-то день в грязи провалялся, задрог, промерз, но все до словечка-то слышал, что маги говорили. Столовая там у них палата, сталбыть, так вот они там, значитца, столовались, маги-то, да выходя на улицу обо всем и судачили. С самого утра, через Висельные ворота, язви их, и повезут господина-то, шестирукого-то, вот как солнце светит, истинную правду говорю, чтоб треснуть мне…

– Ты знаешь, по каким местам они поедут? Опиши дорогу как можно подробнее.