Воздушная битва за Севастополь, 1941–1942

«Москва, Генштаб. Ватутину, Буденному, Исакову, Алафузову.

Операции по съемке и вывозу отдельных групп начсоста­ва, бойцов СОРа не прекращались и не прекращаются, хотя это связано с очень большими трудностями и потерями кора­бельного состава.

Подводные лодки прорваться в Севастополь не могут. Все фарватеры противник закрыл своими катерами. О трех под­лодках еще не получены сведения, где они, хотя все сроки их возвращения прошли (все находившиеся в тот момент у Се­вастополя подводные лодки позднее вернулись в свои ба­зы. — М. М.). Вернувшиеся лодки весь путь преследовались авиацией, катерами-охотниками, на каждую лодку сброшены сотни бомб.

Еще не вернулись два катера МО. Сегодня послал еще шесть катеров МО, которые вернулись. Каждый доставил больше сотни человек. Буду продолжать операции. Докладываю, что сопротивление врагу оказывается нор­мально».

Тем не менее именно в эти сутки оставшиеся без боепри­пасов, продовольствия и воды защитники Севастополя нача­ли массово сдаваться в плен. По данным Манштейна, только 4 июля на полуострове Херсонес немцы пленили около 30 ты­сяч человек. Общее же количество пленных за период штур­ма, по немецким подсчетам, составило 97 тысяч человек. Вне всякого сомнения, оно было сильно завышено, поскольку немцы включили в число пленных и все гражданское населе­ние, которое укрывалось под скалами вместе с войсками. Об­щее же количество пленных и пропавших без вести, включая тех, кто погиб в боях в дни после окончания организованного сопротивления, составило около 79,5 тысячи. В число про­павших без вести вошло несколько сотен военнослужащих 3-й ОАГ, в первую очередь наземного персонала 12 и 20-й авиабаз.

Логической же точкой в борьбе советской авиации в небе Севастополя можно считать налет на дворец в Ливадии, где вечером 5 июля Манштейн решил провести торжественный прием по случаю окончания крымской кампании. На меро­приятие были приглашены все командиры вплоть до баталь­онного звена, а также все кавалеры Рыцарского креста и Не­мецкого креста в золоте. Тайну встречи при столь большом скоплении народа сохранить не удалось. Между 17.54 и 18.06 семь ДБ-3 и пять Пе-2 ВВС ЧФ сбросили на бывший царский дворец четыре ФАБ-1000, 32 ФАБ-100, 75 осколочных и 33 за­жигательные бомбы. Летчики донесли, что они наблюдали «одно прямое попадание ФАБ-1000 по дворцу, здание разру­шено». К счастью, они ошиблись — все бомбы упали мимо, иначе негде было бы главам союзных держав проводить кон­ференцию в феврале победного 1945 года. Летом 1942 г об этом, конечно же, никто не думал, хотя вера в неизбежность пораже­ния нацизма не покидала советских людей даже в этот, один из самых тяжелых моментов Великой Отечественной войны.

* * *