Воздушные бойцы

Летом 1938 года японские самураи решили основательно испытать прочность наших границ. Квантунская армия вторглась на нашу территорию в районе озера Хасан и захватила сопки Заозерная и Безымянная, которые господствовали над долиной бухты Посьет. Город Владивосток и весь юг нашего Приморья оказался под угрозой.

Начались тяжелые бои наших войск с частями Квантунской армии. Вражеская группировка состояла из нескольких пехотных соединений, усиленных танковыми и артиллерийскими частями. Поддерживало группировку с воздуха более семидесяти самолетов.

В первых числах августа на наш аэродром прибыл командарм Штерн. Это был человек плотного телосложения с очень волевым и решительным выражением лица.

Штерн провел совещание с командованием нашей бригады. Мы стали готовиться к боевому вылету.

6 августа 1938 года с утра на самолеты началась подвеска бомб различного калибра от двухсотпятидесятикилограммовых до тонных. Это была физически очень тяжелая и ответственная работа. К середине дня было уточнено время удара по вражеским позициям на сопке Заозерная.

Вылет производили с короткой бетонированной площадки. Она оказалась слишком короткой для взлета с полным полетным весом. Погода стояла сухая, поэтому разбег самолетов продолжался по грунту. К цели шли поотрядно, на разных высотах.

На подходе к сопке японцы открыли сильный заградительный зенитный огонь. Запахло взрывчаткой. Дым от разорвавшихся зенитных снарядов проникал в открытые кабины летчиков. Наши медлительные бомбовозы неспешно ползли между дымными шапками разрывов. Но снаряды зениток — это не утиная дробь… Вспоминая те боевые вылеты, я теперь понимаю, что боевая подготовка японских зенитчиков была не слишком высока. Тяжелые ТБ-ЗРН маневрировали очень ограниченно, тем не менее до цели мы дошли без потерь. По сигналу ведущего бомбардировщики сбросили бомбы. Снизу, с земли, вверх поднялись коричневые столбы, которые, рассыпаясь, закрыли японские позиции пылью. Противник был накрыт и понес серьезные потери. Летели мы без сопровождения истребителей — японских самолетов в воздухе не оказалось. После бомбардировки огонь зениток ослаб, очевидно, под нашими бомбами японским зенитчикам стало не до стрельбы. Левым разворотом мы уходили от цели.

К вечеру того же дня мы узнали об успешном наступлении наших войск в долине Посьет. Вскоре японские войска были разгромлены, наша территория у противника отбита. Но в последующие дни мы еще продолжали помогать сухопутным войскам, которые, изгнав японцев с нашей территории, оказались на время отрезанными из-за дождей. Все дороги и подъездные пути в район боевых действий были размыты, сообщение прервано, и основное снабжение всем необходимым осуществлялось по воздуху. Наши тяжелые бомбардировщики превратились в военно-транспортные самолеты. Сбрасывая боеприпасы и продукты, мы видели, как солдаты жестами благодарили нас, прыгали, бросали вверх пилотки.

Бои в районе озера Хасан были предвестниками жестоких военных бурь. В скором времени военные столкновения с японцами вылились в крупное сражение в Монголии на реке Халхин-Гол. Я не участвовал в этих боях, но, как многие авиаторы, с напряженным вниманием следил за ходом борьбы. Особенно интересовало все, что касалось авиации.

В 1939 году в Чите мне пришлось присутствовать на похоронах моего земляка известного военного летчика В. Рахова, погибшего в боях у реки Халхин-Гол. Во время этого печального события я поближе познакомился с группой боевых летчиков, которых возглавлял один из первых в нашей стране дважды Героев Советского Союза майор С. П. Грицевец. С. П. Грицевец много рассказывал о тактических приемах воздушного боя, применяемых японцами, об особенностях наших и японских истребителей. Многое запомнилось и впоследствии нашло применение в боях. Все это я говорю для того, чтобы в самых общих чертах напомнить современному читателю обстановку последних предвоенных лет, которая хоть и не затрагивала мирной жизни основной массы населения страны, но для нас, военных, вовсе не была безмятежной.

Продолжая рассказ о жизни на Дальнем Востоке, я должен возвратиться к событиям куда менее значительным, однако имевшим для меня огромное значение. Как я уже говорил, я летал на бомбардировщике борттехником. Но, откровенно говоря, не это было моей мечтой. Как и раньше, меня привлекала работа летчика, и я чувствовал, что мне предстоит сделать решительный шаг. Полеты на ТБ-ЗРН только разожгли мою страсть.